Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
Дроны смонтировали на верхних этажах ветряные генераторы, взамен старых, ветхих и от повышенного напряжения выгорели почти все лампы в поселении. Новые лампы привез Смолл, которому Лаки успел переслать заказ.
— Мы могли бы и сами сделать лампы по образцу. — Заметила Жаклин.
— Мы могли бы торговать не только металлом. На этих дронов тоже бы нашлись покупатели.
— По имперским законам производство и торговля кибер-устройствами запрещены.
— Оружие?
— То же самое. Нам не нужно привлекать излишнее внимание к себе, мой мальчик. Торгаши всегда возили с Рамуша металл. К этому привыкли. Не
— Кого?
— Есть такая поговорка. Псы — это домашние животные с Терры-злобные и тупые.
Интересное дело, что в памяти корабля, частью которого являлось сознание Жаклин, хранилость много информации, от которой и следа не осталось в информатории империума. Создавалось впечатление, что двести-двести пятьдесят лет назад наука и техника империума находились на более высоком уровне развития. Почему был сделан шаг назад? Кто сейчас сдерживает развитие? Не только Зигмунд Родекер в то время попал под запрет со своими исследованиями.
— Ответ-никто, мой мальчик. Двигатели Кирстона раздвинули возможности человечества в части освоения новых миров. Интенсивный путь развития сменился на экстенсивный.
Тогда на Терре жило около пятидесяти миллиардов человек. Большая часть питалась химической дрянью и суррогатами и жила в домах — ульях ничем не лучше чем здесь на Рамуше. Транспортники, оборудованные двигателями Кирстона, развезли людей по сотням планет. Каждый смог выбирать мир себе по вкусу. На Терре теперь живет один миллиард, в комфорте, наслаждаясь чистыми воздухом и водой. Экология приведена в равновесие. В обитаемых мирах империума сейчас более пятисот миллиардов человек. Корабли разведчики находят все новые миры. Когда-то люди заселят всю галактику, но это случится очень не скоро. Рамушу не повезло. Он был освоен на первой волне колонизации и оказался очень богат металлами. Империуму требовался огромный флот для противостояния с цивилизацией псевдохомо из системы Кассиопеи.
— В галактике была нечеловеческая цивилизация?
— Ключевое слово-была, мой мальчик. Империя выжгла их миры дотла. В информатории ты не найдешь об этом ни слова. Огромный имперский военный флот, в том числе построенный и на Рамуше остался не у дел и сорок лет назад его сбросили в черную дыру, неподалеку от Проксима Центавра. Чтобы никто не мог им воспользоваться. Легче было уничтожить старое оружие, чем тратить средства и время на его хранение. Империя прагматична, с этим не поспоришь. Нет врага, не нужно оружие. Появится враг-будет и оружие.
— Саймон мне про это рассказывал. От уничтожении флота тоже нет открытой информации.
— Люди забывчивы, мой мальчик. Что было вчера-то стало историей. Кому нужна история? Люди живут этим днем, и только он один их интересует. Сплетни о жизни «звезд» и политиков, криминальные истории и секс-вот что на первом месте. Про это люди прочтут обязательно и про это они обязательно посмотрят, кто на мониторах, а кто в эль-визорах.
Кстати, ты сможешь пройти гипнокурс пилота здесь, на корабле, у меня имеются соответствующие программы. Немного обновить их и можно начать. К сожалению, лицензию пилота можно получить, только проучившись на соответствующих имперских курсах. Есть ли у тебя знания и практика-это никого не волнует. Главное — лицензия вшитая под кожу. Кстати, твое удостоверение гражданина Терры легко перекодировать. Рекомендую это сделать. Те люди на Терре, что назвались твоими дальними родственниками не так уж просты. Ты им нужен для чего-то. Они знали или знают про твоих родителей. Вот только спрашивать их об этом не стоит. Лучше если ты исчезнешь из их поля зрения.
— Ты права. Я тоже об этом думал. Но как это сделать?
— В галактике и в этом субсекторе люди гибнут каждую минуту. Подсунуть обгоревшему до головешки покойнику твою инд. карту не так сложно. Полагаю, что капитан Рота с эти легко справится.
Капитан Смолл привез Лаки бумаги, завереные печатями об арендованных складах и платиновую карту Галактобанка, на которую были зачислены средства для за партию родия. Такую же карту, но с меньшей суммой Смолл передал капитану Роте.
— Еще одну партию родия по этой же цене не продать. Во всяком случае-на Цирцее.
— А мы и не будем.
У Лаки лежала в руках на тонком пластике распечатанная диаграмма биржевых торгов по металлам.
— Сейчас золото пошло в рост. Посредники с Мурсафии скупают его по стандарту за грамм. Пусть в десять раз дешевле родия, но спрос куда больший.
Тысячу тонн легко продадим.
— С моей грузоподъемностью потребуется сделать сто рейсов!
— Не потребуется. Нам нужно больше кораблей. — Лаки вернул платиновую карту капитану.
— Займись арендой каботажников. Десять штук для начала хватит.
— Потребуется много людей.
— Найми! — пожал плечами Лаки. — Галактике нужны редкие металлы, и мы их ей продадим. Перспективы у нас имеются. Что хочешь сказать, Смолл?
— Ты далеко пойдешь, господин Крайз!
— Меня зовут-Лаки. — улыбнулся мальчик в Рамуша.
… Старая Мария на террасе дома на Терре любовалась закатом над озером, попивая травяной чай с медом.
Подошла девушка, которую Лаки знал под именем Оли.
— Есть новости про нашего Маугли.
— Вот как? С Рамуша?
— Нет, с Эброна. Его флайер разбился в горах Эль-Джуба. Тело опознано по инд. карте.
Барнард Крайз официально признан умершим.
Старуха улыбнулась.
— Он умнеет с каждым месяцем.
— Так это не он погиб?
— Вот еще! Лаки не может умереть. Он еще не нашел свою маму.
Оли закатила глаза, презрительно фыркнула.
— Мелодрама, как в старом кино!
— Люблю старые мелодрамы. Наши предки умели делать фильмы, которые вызывают настоящие эмоции.
— О, боги, вы опять за свое?!
Старуха захихикала.
— Любая человеческая жизнь это мелодрама. Ты просто еще слишком молода для того, чтобы это понять.
— Так мы не будем искать больше этого Лаки?
— Зачем? Он засел на Рамуше, в этой «крысиной норе» как ты сказала. Как только вылезет-мы его сразу же обнаружим.
Глава тринадцатая
Погода в это утро стояла морозная. Выпрыгнув на снег из теплой кабины флайера, он поспешил поднять капюшон длинного плаща, подбитого мехом. Эта дурацкая, длинная одежда его изрядно раздражала. Словно он оделся для карнавала, который не как не мог закончится. Ветер толкал в спину и поторапливал. Под сапожками вкусно хрустел снег. Этот звук ему нравился. Он смотрел себе под ноги и думал о том, о чем уже давно запрещал себе думать.