Лаки Старр и большое Солнце Меркурия
Шрифт:
Но под этим металлом не было ни плоти, ни крови, только металл, провода, трубки, микрокотел, дающий энергию и производящий гамма-лучи, которые засек Лаки с помощью своего эргометра.
Конечности чудовищно мощные; фигура слегка расставила ноги и смотрела на Лаки. Вместо глаз у нее были две фотоэлектрические ячейки, светящиеся тускло-красным светом. Рот представлял собой разрез в металле в нижней части лица.
Это был механический человек, робот, и Лаки потребовался всего один взгляд, чтобы понять, что робот
Робот через нерегулярные интервалы открывал и закрывал рот, будто говорил.
Лаки сказал:
— Я не воспринимаю звуки в вакууме, робот. — Он сказал это строго, зная, что очень важно сразу же заявить о себе как о человеке и, следовательно, хозяине. — Включи радио.
Робот стоял неподвижно, но голос его зазвучал в приемнике Лаки жестко и ровно, с неестественной интонацией. Робот сказал:
— Что вы делаете, сэр? Почему вы здесь?
— Не расспрашивай меня! — ответил Лаки. — А ты почему здесь?
Робот может говорить только правду. Он сказал:
— Мне приказано уничтожать через определенные промежутки эти предметы.
— Кем приказано?
— Мне приказано не отвечать на этот вопрос.
— Ты сирианского производства?
— Я сооружен на одной из планет Сирианской конфедерации.
Лаки нахмурился. Голос робота был очень неприятным. Те немногие земные роботы, которых Лаки видел в лабораториях, были снабжены вполне нормальными и приятными человеческими голосами. Сирианцы могли бы тоже так сделать.
Но тут Лаки перешел к решению более неотложных проблем. Он сказал:
— Я должен найти тень. Пойдем со мной.
Робот немедленно ответил:
— Я отведу вас к ближайшей тени.
И быстро пошел, причем его металлические ноги двигались не совсем нормально.
Лаки пошел за ним. Ему не нужно было указывать, где ближайшая тень; он задержался, чтобы понаблюдать за походкой робота.
То, что на расстоянии казалось неуклюжей походкой, оказалось вблизи самой настоящей хромотой. Хромота и хриплый голос. Такие неполадки в роботе, который кажется механическим чудом.
Лаки пришло в голову, что робот может быть не приспособлен к жаре и радиации Меркурия. В результате длительного облучения он был поврежден. В Лаки было достаточно от ученого, чтобы пожалеть об этом. Слишком прекрасная вещь, чтобы ее выводить из строя.
Он с восхищением рассматривал машину. Ему было известно, что внутри массивного черепа из хромостали находится яйцеобразная платиново-иридиевая губка размером примерно с человеческий мозг. В ней квадрильоны и квадрильоны позитронов возникают и исчезают в миллионные доли секунды. Возникая и исчезая, они продвигаются по рассчитанным каналам, которые в упрощенном представлении можно сравнить с нервными клетками человеческого мозга.
Инженеры рассчитали
Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
Второй закон: робот должен повиноваться командам, которые ему дает человек, кроме тех случаев, когда эти команды противоречат Первому закону.
Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности постольку, поскольку это не противоречит Первому и Второму законам.
Лаки оторвался от своих мыслей, когда робот споткнулся и чуть не упал. Поверхность была ровной, запнуться не за что. Если бы была неровность, ее выдавала бы черная тень. Но робот прервал движение без всякой причины, наклонился в сторону. Помахав в пустоте руками, он вернул себе равновесие. И продолжал двигаться к тени, будто ничего не случилось.
Лаки подумал: «Он, несомненно, в плохом состоянии».
Они вместе вступили в тень, и Лаки включил свой фонарь.
Он сказал:
— Ты поступаешь неправильно, уничтожая необходимое оборудование. Ты приносишь вред людям.
На лице робота ничего не отразилось, да и не могло отразиться. Не было и эмоций в его голосе. Он ответил:
— Я выполняю приказ.
— Это Второй закон, — строго сказал Лаки. — Но ты не можешь выполнять приказы, которые приносят вред человеку. Это нарушение Первого закона.
— Людей я не видел. И никому не причинил вреда.
— Ты причинил вред людям, не видя их. Говорю тебе.
— Я не причинил вреда людям, — упрямо ответил робот, и Лаки нахмурился при этом неразумном утверждении. Несмотря на сверкающую внешность, возможно, это не самая совершенная модель.
Робот продолжал:
— Мне приказано избегать людей. Меня предупреждали, когда появятся люди, но меня не предупредили насчет вас.
Лаки смотрел мимо тени на сверкающий меркурианский ландшафт, преимущественно красноватый либо серый, но в некоторых местах черный: черные пятна часто попадаются в этом районе Меркурия. Он вспомнил, что Майндс дважды видел робота (теперь его рассказ обретает смысл), но терял из виду, когда пытался подойти ближе. К счастью, в его случае сработали таинственность его предприятия и использование эргометра.
Неожиданно и настойчиво он спросил:
— Кто приказал тебе избегать людей?
Лаки не надеялся перехитрить робота. Мозг робота механический, думал он. Его нельзя обмануть или провести; точно так же невозможно заставить космический костюм передвигаться, просто замкнув контакт.
Робот сказал:
— Мне приказано не отвечать на этот вопрос. — Потом медленно, хрипло, будто произнося слова вопреки своей воле, продолжил: — Я не хочу, чтобы вы задавали такие вопросы. Они меня тревожат.