Land Hell
Шрифт:
В коридоре шуршал маленький черный котенок. Мы рассмеялись. Такой маленький зверь наделал столько шухеру. Однако, я все же исследовал подсобку на предмет присутствия других постояльцев, и не найдя там никого, сказал Тане, что это лучшее место, где она сможет спокойно переодеться.
– Спасибо, - ответила она, - Только ты не заходи!
– Конечно, а иначе, зачем нужна была бы подсобка. Ведь кроме нас здесь никого нет.
– ответил я, и добавил, - Кстати выгони котенка. Походняк у него больно не женский. Да и морда кирпичом. Несомненно - это он, то есть кот, то есть Tom-cat, то есть
– я определенно запутался в выражениях и языках.
– Ничего, ему можно, - возразила она, и, войдя в подсобку, закрыла за собой дверь.
Я же остался переодеваться в самом магазине. И хотя улицы были пустынными, я отошел в самый непросматриваемый из окна угол.
Руководствовался здесь, я конечно не смущением, а безопасностью. Не очень-то хотелось бы быть захваченным врасплох со штанами в руках...
Раздевшись, я быстро, но внимательно осмотрел свое тело.12 Ссадины и ушибы были незначительны. Жаль, конечно, что их сейчас нечем продезинфицировать. А еще, принять душ... Но чего нет - того нет. Так что следуя одному из принципов Филиаса Фога13 "Используй то, что под рукой, и не ищи себе другое", я быстро оделся в новую и потому вроде бы чистую одежду.
Вскоре из подсобки вышла и Таня. Как и я, она выбрала полуспортивно-джинсовый прикид, наиболее полно подходящий для походно-боевых условий, в которых нам теперь предстояло жить неизвестно какое долгое время.
– Не очень видно, что глаз подбит?
– спросила она меня.
Видно было конечно очень, но я ее успокоил. Хотел даже поцеловать, но сдержался, опасаясь быть неверно понятым.
– Теперь не мешало бы подкрепиться, - голосом Вини Пуха обратился я к ней, и мы отправились в ближайшее кафе, чьи открытые двери были видны из окон магазина.
– А что мы там закажем?
– спросила она меня на выходе.
– Что найдем, моя принцесса.
– Почему-то я начал называть ее принцессой. Она не возражала.
– Не думаю, что нам кто-то помешает.
– Но ведь это нехорошо?
– Так же, как и брать эту одежду, - я дернул за ее куртку.
– Сейчас, когда весь мир рушится надо включить здоровый инстинкт самосохранения.
Я вдруг вспомнил картину Брюллова "Последний день Помпеи", и особенно, изображенного на ней мужика, стащившего под шумок вазу. Видимо самую нужную вещь в данных условиях... Пытаясь сдержаться, я все же хмыкнул. Она посмотрела на меня недоуменно, но мой смех оказался заразительным. Я давно обратил внимание, что в экстремальных условиях, а они были именно таковыми, смех бывает заразительным. Видимо это своеобразная защитная реакция организма, который таким образом стремится снять напряжение.
Потом я долго объяснял причину своего смеха, но мне это так и не удалось. Очень уж неподдающиеся объяснению были причины, его вызвавшие.
– А сейчас нам надо подкрепиться, - резюмировал я, наконец.
Так мы миновали двери кафе.
– Ау-у, люди!
– На всякий случай позвала Таня.
Я хотел, было, ответить ей традиционным ответом, предложив что-то на блюде, но осекся. В конце концов, она была еще совсем ребенком. А я - уже большим, хотя так и не повзрослевшим, балбесом.
Конечно же, никто ей не ответил,
***
– Как странно, - сказала она.
– Сегодня утром меня пытались...
– она замялась.
– Я тебя понял, - поспешил я.
Доселе я умышленно избегал разговора о случившемся с ней утром, дабы лишний раз не травмировать ее и без того травмированную психику, но на этот раз инициатива исходила от нее.
– Так вот оба они были моими соседями. И я никогда бы от них не ожидала...
– А ты хорошо их знала? Ведь судя по всему, они были значительно старше тебя.
– Да. Но они всегда были такие обходительные. А в итоге меня спас совсем незнакомый человек.
Мы посмотрели друг на друга.
– Скажи честно, тебе их жаль?
– спросил я.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Я вспомнил, как добивал лежащих, и мне стало не по себе. Она вполне могла быть не столь недовольна ими, как мной. Кто их поймет, женские сердца? И мне со своим большим кавказским носом и, прямо скажем, не очень складным видом, едва ли стоило надеяться на что-то хорошее.
– Нет, все нормально, - успокоила она меня, и немного подумав, добавила.
– Я еще девочка.
Почему-то я ей поверил. Хотя, если честно, мне это было не очень важно. Я имею в виду последнюю фразу, сказанную, если честно, непонятно к чему. Но я постарался переменить тему разговора, переходя к рассказам об эльфах и своем утреннем бое.
***
Мы стояли лицом к лицу и наши тела сами собой потянулись друг к другу, но какой-то звук в дверях заставил меня оттолкнуть Таню и, вытащив пистолет, занять оборону. И опять зря. В дверь вошли только двое детей.
Мальчик и девочка. Лет семи-восьми, если не младше.
Как-то сразу мне показалось, что мне и Тане придется стать им родителями. Смех, да и только. Но так оно и получилось. И уже вчетвером мы приступили к поиску новой резиденции. Хотя, если быть точными, нас было пятеро. Маленького черного котенка несмотря на мои протесты дети потащили с собой. Впрочем, я не очень-то и протестовал. Я вообще всегда с любовью относился к братьям нашим меньшим.
Особо шастать по улицам по понятным причинам не стоило, но и вторгаться в чужие дома нам без особых причин не хотелось. Конечно, мы уже понимали, что то, что произошло - всерьез и надолго, но подсознание еще отказывалось в это верить. И одно дело - взять в брошенном магазине просто необходимые вещи. А совсем другое - занять чужую хату. А если вернется хозяин - каково неудобно будет! Даже с "Макаровым".
Но даже не в этом дело. Я просто на минуту представил, что кто-то вот так же вламывается в мою хату... Кстати, а что если пойти к нам. Я предложил это Тане. Но, узнав, насколько это далеко, она предложила пойти к ней. Я, было, попытался настоять на своем предложении, но, подумав, понял, что не могу рисковать жизнями этих трех (включая Таню) детей. И мы пошли к ней. Благо, идти было не далеко.
***
– Ну вот, мы и пришли, - сказала Таня, подводя нас к калитке.
Дом был средних размеров. Аккуратный. Построенный более двадцати лет назад. До реформ.