Ландскрона (сборник современной драматургии)
Шрифт:
БАБКА. Поезжайте с Богом.
МАТЬ. Сядем. _ Все садятся. _ МАТЬ (встает, целуется с Бабкой). Прощай, не поминай лихом. _ Хватает чемодан, быстро уходит. __ Дочь следует за ней, потом оборачивается, вещи падают у нее из рук, она бросаются к Бабке, обнимает, плачет. _ ДОЧЬ. Бабушка! Бабушка миленькая, я приеду, я буду приезжать, только ты не плачь, бабушка! Я скоро приеду! _ Мать не выдерживает, кричит. _ МАТЬ. Ну хватит разводить сопли! Опоздаем! _ Дочь отрывается от Бабки, убегает за Матерью. Бабка долго провожает их взглядом. _ БАБКА (улыбаясь). Они уехали навсегда.
– -----------------------------------------------------------------------------
_Часть
_ЛЮБОВЬ_
ДОЧЬ. О чем ты думаешь, мой принц, мой сфинкс, моя загадка? Когда ты говоришь со мной - так странно!?- я почти не понимаю тебя, ибо слушая слова, я слышу нежность... Слова любви запекли мои губы любовным жаром. Мне хочется закрыть глаза.
ОН. Руки твои, любимая, белее слоновой кости, нежнее ласкового ветерка, дующего с моря, приносят отдохновение и прохладу.
ДОЧЬ. Руки твои, любимый, сладостное кольцо, крепость. О если бы вовек мне не вырваться из их плена! О не снимай цепей - пойманной птице больше не нужна воля!
ОН. Лицо твое, любимая, светло и печально, подобно Луне; хорошо путнику, которому она освещает дорогу во мраке, ищущему Пути.
ДОЧЬ. Лицо твое, любимый, - ослепление глаз моих, немота губ, жар сердца подобно солнцу. Горе мне, если тучи закроют его от меня надолго, - ибо я не перенесу тьмы!
ОН. Тело твое, любимая, - гибкий ивовый куст, - ни ветер, ни ураган не сломают его ветвей. Раскаленному зноем телу сладостно погружаться в прохладную негу вод.
ДОЧЬ. Тело твое, любимый, - струящийся сноп света, дрожь плоти моей, оставляющее ожоги пламя - испепели или возьми к себе! Бедной былинке сладостно отдавать себя Солнцу, умереть в его объятиях - ей отрада.
ОТЧИМ (ужинает, добродушно). Хорошая ты баба, Леля. Мужики мне завидуют, слышь? А вот гонору в тебе, что в кобыле необъезженной. Мужик-то у тебя, видать, никудышный был. (Шлепает жену по заду.) Ниче, я тебя воспитую!.. Я ведь что? Я на вас вкалываю. Ты это пойми. Мне не жалко. Но надо справедливость. Она мне кто? Падчерица. Ну и получай. По своему разряду. Я ведь в три смены работаю, ты это тоже учти. Есть-пить мне надо? Я люблю, чтобы в доме у меня водочка всегда, закусочка в холодильнике - культура что б. Я ведь как привык: пришел со смены - умылся - разделся, чистота-порядок. Водочки выпил, обедец проглотил, газетку почитал, телевизор включил - кино-футбол, лежи-смотри. В постелю лег - бабу под бок. (Смеется.) Смотри - рифма! (Жует.) А другое - баловать ни к чему. Пусть спасибо скажет, что учим, да кормим. А то полезли все... Фу-ты, ну-ты!.. В актрисы!.. Мы, пскопские!.. А актрисы все шкуры! Мне что... принесет в подоле... Ты - мать, смотри сама. Вышвырну с недоноском. Я к тому, что у нас ведь и свои могут быть, а? (Щиплет жену.) Что? Посуду убрать? Убери. Порядок, он прежде всего, да. Я до тебя с женщиной жил. Из нашего цеха. Порядок знала... К мастеру ушла. На повышение. (Смеется.) Ядреная!..
МАТЬ (одна, с виноватой улыбкой). Когда женщине за сорок, и когда все еще хочется жить, не приходится особенно выбирать, не правда ли? И что делать, если рядом с тобой оказывается совсем не тот, с кем бы ты хотела разделить свою жизнь, опять не тот, теперь уже навсегда не тот, пусть! Лишь бы не сидеть волчицей в четырех стенах, когда весь дом гудит от праздничного застолья, и когда раздаются грубые, пьяные мужские голоса за стенкой и визгливые, хмельные голоса их женщин. Они поют и дерутся, и спят вместе. И рожают детей, и снова дерутся, и спят... Я была красива и я тысячу раз могла устроить свою жизнь, а теперь - последнее благо, дарованное мне судьбой - не сидеть волчицей в четырех стенах по праздникам, когда весь дом гудит как потревоженный улей, печь пироги, пить водку и смотреть на толстые пальцы с нечистыми ногтями взявшего меня мужчины, готовить много еды, слушать его пьяную болтовню, разделять его пьяную постель, как все... Как все.
Дочь (с письмом). ____ "О какая тщета
марать бумагу,
сожжению подлежащую!..
Но в день Вашего рожденья
(Блистательный)!
Как удержать руку,
стремящуюся написать: я люблю Вас?..
Рабыня Ваших губ
не узнанных - (отныне
не льщусь!) Предпочитая
изменчивым страстям
галантность стиля,
мечту - осуществлению,
возможность
исполненности,
я Ваших губ целую
беззащитность,
мне явленную
в час, который...
О знаете ль!
В изгибе прихотливом рта
была такая детская припухлость
улыбки неуверенной и нежной
в тот час, когда невольно, в пол-лица,
в полвзгляда, в пол... в пол-оборота,
(в плен Ваших уст!)
на Вас ресницы осмеливалась поднимать!..
Я Ваших уст касаюсь осторожно
и открываю сонные глаза,
и тлеющие угли остужаю,
и посыпаю пеплом пустоту..." ____ ОТЧИМ (ворочается в кровати). Где шляется твоя дочь?
МАТЬ (с протянутой в руке телеграммой). Доченька, бабушка умерла!
ДОЧЬ. Что?..
ОН. Мне надо уехать, Роза.
ДОЧЬ. Ты хочешь покинуть меня, любимый? Уже? Так быстро? Луна не успела дважды осеребрить небо. Я не успела еще привыкнуть к счастью. Не покидай меня, я стану плакать.
ОН. Я скоро вернусь, Солнце.
ДОЧЬ. Ах нет, неправда!.. Возьми с собою меня, любимый! Я мальчиком переоденусь, слышишь? Я стану за тобой ходить легче тени. Не уходи, я без тебя умру, радость!
ОН. Прощай. _ Гулкие шаги по пустому асфальту. _ МАТЬ. Доченька, бабушка умерла...
ДОЧЬ (очнулась, мечется). О погоди!.. О если ты уйдешь... Погаснет солнце... Высохнет источник... Покроется коростою земля. Я захлебнусь в отчаяньи как в море. Холодный ужас мне раздавит сердце. Глаза ослепнут - дай поводыря! О оглянись!.. О если ты увидишь мои глаза, кричащие от боли!.. О если и тогда уйти посмеешь, я прокляну!.. О Боже, Боже... _ Пауза. _ (Сникает). Прости. Безумна я. Иди, куда захочешь. Прощай.
МАТЬ. Доченька, бабушка умерла...
ДОЧЬ. Что?..
БАБКА (улыбаясь). Зимой-то и мухи мрут. А чуть солнышко пригрело - и зажужжали под окнами, откуда берутся. И я, что муха, зимой меня из дому не выманишь. Лежу, как медведь в берлоге и есть неохота. Разве когда соседка прибежит, принесет что, сготовит - ноги у меня ослабли, ходить-то я уж не могу сама. А весной выползаю помаленьку на крылечко, да и сижу так, пока солнышко греет. Уж как хорошо! Как славно. Травка молоденькая старается, лезет. Почки набухли, как у роженицы грудь, того и гляди - молоком брызнут. Птички, кто кого перещебечет, поют, заливаются... Так бы вот весь век и сидела. Да и думаю, превратиться бы теперь в камень, только чтоб видеть все, да слышать, да чуять... А и помереть если, так летом. В землю-то холодную ох, как не хочется, в холодную, да сырую, да морозную... А скоро уже, скоро, зовет меня последненький мой.