Лангольеры, Дайна, Крэг, Туми, Самолет
Шрифт:
– Свет вот тут…
Она медленно отошла от них все так же держа ладошки раковинами, а локти выставив вперед, чтобы не натолкнуться на какой-нибудь предмет на пути. Подойдя к окну на расстояние пары футов, она протянула пальцы и коснулась стекла. На фоне бледного неба ее ладони напоминали морских звезд. Послышалось ее грустное бормотание.
– И стекло не то, совсем не то…
– Дайна… – обратилась к ней Лорел.
– Ш-ш-ш-ш, – ответила она, не поворачивая головы. Маленькая девочка, ожидающая когда папа придет с работы. – Я что-то слышу.
Эти слова, произнесенные
Брайан тоже прислушался, слыша собственное дыхание и дыхание других… но более ничего.
«Это игра ее воображения», – подумал он. – «Только и всего».
Тем не менее было любопытно.
– Что? – спросила Лорел встревоженно. – Что ты слышишь, Дайна!
– Я не знаю, – ответила та, не поворачивая головы. – Очень слабо. Мне показалось, что я это услышала, еще когда мы спускались с самолета. Тогда я подумала, что мне кажется. Сейчас лучше слышно. Даже сквозь стекло. Это похоже… ну, когда жуешь воздушный рис или когда его ешь с молоком.
Брайан обернулся к Нику и тихо спросил:
– Ты что-нибудь слышишь?
– Абсолютно ничего, – так же тихо ответил Ник. – Но она слепая. У нее слух вдвое лучше нашего.
– А мне кажется, просто истерия, – сказал Брайан. Теперь он шептал в самое ухо Ника.
Дайна отвернулась от окна.
– Ты что-нибудь слышишь? Абсолютно ничего, неожиданно скопировала она. – Но она слепая. У нее слух вдвое лучше нашего. – Дайна сделала паузу и вдруг добавила: – А мне кажется, просто истерия.
– Дайна, что ты такое говоришь? – испуганно спросила Лорел. Она не слышала обмена репликами между Брайаном и Ником, хотя стояла куда ближе к ним, чем Дайна.
– А ты их спроси! – ответила Дайна дрожащим голосом. – Я не истеричка! Я слепая, но не сумасшедшая!
– Прости, – потрясенно сказал Брайан. – Прости, Дайна. – Обернувшись к Лорел, пояснил: – Мы переговаривались с Ником, а она услышала, представляете? Оттуда, от окна услышала.
– Ну и слух у тебя, миленькая, – сказала Бетани.
– Я слышу то, что слышу, – ответила Дайна. – И я слышу что-то там снаружи. Вон оттуда. – Она указала рукой к востоку за окном. Ее невидящие глаза окинули всех. – И это плохо. Страшный звук, очень страшный.
– Если вы, маленькая мисс, могли бы распознать, что это такое, нам бы это, видимо, помогло, – неуверенно сказал Дон Гаффни.
– Не могу, – ответила Дайна. – Только знаю, что он приблизился. – Она снова надела черные очки. – Нам нужно отсюда улететь. И чем скорее, тем лучше. Потому что к нам сюда что-то приближается. Что-то очень плохое, издающее такие звуки.
– Дайна, – обратился к ней Брайан. – Самолет, на котором мы прилетели, почти не имеет горючего.
– Тогда надо скорее его туда налить! – неожиданно пронзительно закричала девочка. – Оно приближается, неужели вы не понимаете?! Если мы не улетим к тому времени, как оно появится здесь, мы все погибнем! Мы умрем!
Ее голос сорвался, и она начала всхлипывать. Она не была Сивиллой или медиумом – всего лишь маленькая девочка, вынужденная переживать свой страх в почти полном мраке. Шатаясь, направилась к ним, всякая уверенность покинула ее. Лорел подхватила ее прежде, чем Дайна успела наткнуться на веревочное ограждение возле проверочного пункта, и крепко обняла. Попыталась успокоить девочку, но ее последние слова, как эхо, отдавались в перепуганном сознании Лорел: «Если мы не улетим к тому времени, как оно появится здесь, мы погибнем».
«Мы все умрем».
Крэг Туми слышал, как эта сопля что-то там вопила, но ему было наплевать. Он нашел то, что искал, в третьем шкафу по порядку. Наклейка с выпуклыми буквами на шкафу гласила: «МАРКИ». Обед мистера Марки – большой сэндвич – выглядывал из коричневого пакета на верхней полке. Уличные туфли мистера Марки стояли внизу. А посередине на крючке висела белая куртка на ремне и кобура, из которой выглядывала рукоятка служебного револьвера мистера Марки.
Крэг расстегнул кобуру и извлек оружие. Он не был глуп и, слегка повозившись, открыл барабан. Все шесть отделений были заряжены. Вернув барабан на место, он удовлетворенно кивнул, когда тот щелкнул, осмотрел ударник и рукоятку в поисках предохранителя. Однако, не обнаружил его. Затем осторожно нажал на спусковой крючок. Когда ударник и барабан едва заметно сдвинулись с места, Крэг снова удовлетворенно кивнул.
Он отвернулся от шкафа, и вдруг его охватило чувство полного одиночества. Как одинока была вся его взрослая жизнь! Револьвер показался тяжелым, и он опустил руку. Стоял, ссутулившись, – в одной руке атташе-кейс, в другой – револьвер, на лице – выражение глубоко несчастного человека. Вспомнилось то, о чем он много лет не вспоминал. Двенадцатилетний Крэг Туми лежал в постели, содрогаясь от беззвучных рыданий. В другой комнате громко играла стереосистема. Пела Меррили Раш, а мать подпевала пьяным голосом, фальшивя: «Назови меня ангелочком… с утра, бэ-э-эй-бии… коснись моей щечки, прежде чем уйдешь, бэй-бии…»
Он лежал и плакал беззвучно. И думал: «Почему ты не можешь меня полюбить и оставить в покое, мама? Ну, просто полюби и оставь в покое».
– Я никому не хочу наносить вреда, – забормотал Крэг Туми сквозь слезы. – Не хочу. Но это… это просто нестерпимо…
Напротив него у стены находились телевизионные мониторы, все отключенные. В какой-то момент, когда он осматривал их, истина того, что произошло и что продолжало происходить, вспыхнула в его сознании. В какой-то момент она прорвала сложную систему невротических заслонов и пробралась в бомбоубежище, где проходила его жизнь.
«Все исчезли, Крэгги-вегги. Весь мир улетучился, кроме тебя и тех людей с самолета».
– Не-е-ет, – простонал он и упал в ближайшее кресло возле стола посреди комнаты. – Нет же, все не так. Просто невозможно. Не приемлю подобную идею. Полностью.
«Лангольеры здесь уже побывали и скоро вернутся», – произнес голос отца. Он, как всегда, заглушил голос матери. – «Тебе лучше убраться, когда они прибудут… иначе – сам знаешь, что случится».
Это он знал. Они его сожрут. Лангольеры сожрут его живьем.