Лапочка для Демона
Шрифт:
По основным моментам договорились, можно теперь про наболевшее.
— Кирсан, когда задание по мне давал своим? Вчера? Так ведь?
— Тебе зачем?
— Да хочу точно знать, твои меня ломанули и Беркуту сдали, или случайно совпало.
— Нехрен тебе. Это знать, отрубает Кирсан, сам выясню. Не лезь. Сказал тебе, что надо делать. Сиди в провинции спокойно, трахай свою Лапочку, в сеть не лезь. У Беркута полно вариантов тебя вычислить по айпи, если просветишься под своим ником и выйдешь в игру.
— Ты уж меня
Наглость какая, указывать спецу по кибер безопасности правила элементарные этой самой кибер безопасности. Охренел в конец Кирсан.
— Ты мне все же скажи, кто меня ломал.
— Нет.
— Кирсан, я же выясню. Потом. И пообщаюсь.
— Сразу получишь в табло. И Лапа твоя свалит то тебя, красивого. Потому что, хоть мужика шрамы и украшают, Но такую рожу даже шрамы не спасут.
— А я в Лапе уверен, кидаю ему в лицо.
— Хочешь, проверим? холодная, ехидная усмешка.
19. Дорога
Я выполняю приказ Кирсана и пилю уже добрую сотню километров на юго-восток, чтобы спрятаться в квартире любовницы от всех своих врагов.
Реально, самому не верится в этот чертов бред.
Да, Игореха, давно ты так не бегал… Взрослый мальчик уже, думал, что все, голову в песок прятать не придется больше.
А приходится.
Бегу, ведь, бегу! От прошлого своего, от отца твари беспринципной, из-за своего эгоизма разрушившего когда-то жизни четырех человек, от матери, которую понимаю и даже предъявить ей нечего на самом деле, она справлялась, как могла. От брательника старшего, суки и маньяка. При мысли о Беркуте колет в груди воспоминанием из детства.
Очень я брата хотел, когда мелким был. И именно старшего. Чтоб можно было в школе с полным правом сказать: «А вот мой брат…».
Чтоб гордиться им.
Разговаривать.
Дружить.
Ну что тут скажешь, бойтесь своих желаний, да? Они, суки, сбываются.
И вот я на мгновение уже не самодостаточный и взрослый мужик, вполне себе отдельная боевая единица, а тот мелкий сопливый пацан, обманутый в своих ожиданиях, мечтах.
Эта легкость переключения пугает. Раньше такого дерьма со мной не происходило.
Наоборот, как-то привычно все со стороны было видеть, анализировать и выдавать грамотные прогнозы. Все проходило через мозг, сердца не касаясь.
И то, что сейчас так цепануло то, что, казалось, давно уже в прошлом и умерло, заслуга Лапы моей.
Она меня делает слабее, уязвимее. Человечнее.
Кошусь на соседнее сиденье.
Моя девочка спит в разложенном кресле, уткнувшись носиком в подушку и закутавшись в пушистый плед. Только макушка рыжая виднеется.
Напереживалась, намучилась.
Длинно всхлипывает во сне, а я слышу и сжимаю челюсть злобно.
Сучара Кирсан
Все же ментовскую натуру ничем не вытравишь.
Хоть и послал я его далеко и надолго, Но все же момент упустил, и Кирсану удалось свою аферу провернуть.
И теперь меня всю оставшуюся жизнь будут мучить невинные карие глазки Иришки, наполненные слезами. Ее тихий, умоляющий шепот: «Игореша, пожалуйста, я не хочу здесь оставаться. Давай не будем с Кириллом Михайловичем общаться».
И кто виноват в этих слезах? Тварь последняя, не уследившая за Ириской. Я.
Я мудак.
С Кирсаном мы, после его предложения гнусного, сначала матерно полаялись, потом выпили еще, потом сухо проговорили все по дальнейшему плану действий и разошлись, глубоко недовольные друг другом.
И я, идиота кусок, лажанул.
Ушел с Никитосом в его комнату и занялся перенастройкой левого айпи для того, чтоб в дороге не скучать, а работать. Сам Ник сидел рядом и охеревал от моих действий. Я заодно еще и у него в компе полазил душевно, выискивая лазейки домашнего облака. А то Кирсан у нас весь такой загадочный.
Прямо до жути.
Ничего особенного не нарыл, Но увлекся. Меня всегда работа увлекает, себя забываю.
Торопиться нам было некуда, выезд назначили на четыре утра, чтоб спиртное выветрилось, да и ехать легче, пробок меньше, дорога чище.
И потому, когда мимо открытой двери Никитоса пробежал мой рыжий огонек, я даже не понял сначала, что случилось. Первым, к моему стыду, за Лапой рванул Ник.
А я уже потом.
Ириску я застал в той комнате, где по приезду свалился без задних ног, испуганную и глядящую на меня огромными, полными слез глазами.
Пока утешал, успокаивал, выяснял, что случилось, время еще прошло. От Ириски ничего не добился, кроме красных щек и постоянно повторяющейся просьбы уехать отсюда и не общаться с хозяином.
Ну что же. Я ей. Это мог твердо пообещать. Правда, только после душевного разговора с Кирсаном.
— Игорь, не надо! Не ходи, Игорь! она цеплялась за меня, кусала губы, он просто… Просто сказал, что тебе без меня легче будет… И что мне надо уехать к Ладе… Игорь! Может, он прав? Может.
— Он не прав, Лапа, я держал ее за плечи и говорил твердо и спокойно, он мудак. Не слушай его. Он… Тебя не трогал?
— Нет! Ты что? ее глаза стали еще больше, огромные, карие, затягивающие невинные омуты, нет! Он только… Он так убедительно говорил… А я… Я такая дура… Я не смогла ничего ответить, растерялась… Прости.
Я прервал ее поцелуем, умирая просто в этот момент рядом с ней. Моя девочка маленькая, такая смелая, такая стойкая.
У Кирсана опыт в расколке матерых преступников, он умеет работать с людьми, видит их слабости чисто интуитивно, знает, куда надавить, какой тон выбрать.
Моя Ириска прошла через ад, похоже.