Лапочка
Шрифт:
На губах появилась горькая усмешка. Она была права. Я заслуживала этого.
Дверь в комнату тихо отворилась и на пороге появилась полноватая женщина в белом платье.
— Вы проснулись, — тихо прошептала она, ставя поднос с медикаментами на стол, — вам нельзя вставать, лежите, — девушка положила свои руки мне на плечи, надавливая на них так, что я сразу легла обратно. Тело поддалось безукоризненно. Скажу больше, у меня даже сил не было, чтобы занять прежнее положение.
— Не беспокойтесь, вы пролежали в коме две недели, усталость —
— В коме? — Тихо прошептала я, но обеспокоенная медсестра быстро ушла. Теперь понятно от чего такая зверская головная боль и шум в ушах.
Две недели — повторно пронеслось у меня в голове.
За это время, конечно, могло многое измениться, но прежде всего я хочу узнать как там Алиса и Флин. Они беспокоились? Перед глазами всплыл образ еще одного человека, судьба которого мне была неизвестна. Но произносить его имя сейчас, и пусть даже про себя, было просто невыносимо.
— Добрый день, — мужчина средних лет подсел ко мне на кровать, — вы Лесси Дженнис — это имя вам знакомо?
— Да, — тихо отвечаю я, витая где-то в своих мыслях.
— Хорошо, — мужчина подносит фонарь к моим глазам, наблюдая за реакцией зрачков. — Чувствуете какую-нибудь боль, тошноту, головокружение?
— Все и сразу.
— Это вполне нормально…
— Да, мне объяснили, слушайте, — я тяжело вздохнула, поднимая взгляд в карие глаза напротив. — Не могли бы вы оставить меня одну?
— Вы точно чувствуете себя нормально?
— Что-то будет не так — я позову.
— Вам нужно поесть.
— Я не голодна.
— Но… — доктор хотел уже что-то продолжить, но видимо раскусив суть моей натуры понял, что спорить со мной бесполезно, — ладно, я сообщу вашим родным о том, что вы пришли в себя.
Мужчина встал с кровати, медленно уходя из палаты. Так-то лучше. Так, я могу с головой погрязнуть в своих мыслях и одиночестве.
Прошло часов пять, а может быть и семь, прежде, чем в палату снова заглянула та же медсестра. Женщина учтиво прокашлялась, вырывая меня из дремоты. В глаза бросился букет роз в ее руках и неприглядно слащавая улыбка.
— Вам передачка.
— От кого? — Нахмурив брови спросила я.
— От молодого мужчины, представился, как родственник и отдал. Я, конечно, пригласила его к вам, но он сказал, что у него много работы. И я понимаю, такие как он всегда в работе… — мечтательно сказала она. Женщина вложила букет мне в руки, отходя в сторону. Флин? Он был здесь и даже не зашел ко мне?
Меж роз торчала голубая карточка, на обороте исписанная от и до.
«Дорогая Лесс, я рад тому, что ты наконец-то пришла в себя. Эти две недели длились для нас с Алисой вечностью. Девочка вечно спрашивала о тебе и к сожалению кроме как „жива“ я не мог ответить больше ничего. Сейчас, переосмыслив все, я считаю все произошедшее своей виной. Я давно должен был заметить странность в поведении Абигейл и твои постоянные синяки на теле, но вместо этого наивно предполагал, что у нас счастливая и дружная семь, пока ты терпела все это и принимала всю боль на себя. Сейчас Абигейл в псих лечебнице, где ее нервам ничего не угрожает. Наверное, мне стоило прийти к тебе, но я не могу. Я не могу ступить даже на порог твоего этажа, не то, что палаты. А самое страшное то, что я не могу посмотреть тебе в глаза. Знаю, после такого ты меня точно не простишь, но
Глаза неожиданно заполнились влагой. Предсказуемо, не правда ли? Я горько улыбнулась сжимая листок в руках. Значит, решил деньгами откупиться? В тот момент, когда мне больше всего нужна поддержка?
— Держите, — я брезгливо протянула букет в руки женщине, — выбросите их в помойное ведро.
— Как? Такие цветы?
Мой взгляд скользнул по выпуклым чертам лица.
— Или себе заберите, если вы так привязанны к таким подачкам.
Женщина нахмурилась, будто я этот букет ей в лицо бросила и громко хлопнув дверью ушла. Вот и хорошо. Уходите все. Мне ничего не нужно. У меня все есть.
Я медленно опустила взгляд на скомканную ткань в моих руках. У меня все есть… Слёзы градом посыпались из глаз, хлюпаясь на руки. Остановить эту истерику было выше моих сил. Почему все, что так дорого, так бесследно исчезает? Родители, Криста, Джеймс, теперь даже Флин. Не нужно, мне больше ничего не нужно…
Через какое-то время, все слезы и боль уже исчезли, закончились. Вместо них осталась лишь нескончаемая досада и обида на саму себя, потому как каждому кроме себя я оправдание нашла. Флин — он мой дядя. Не отец. Он не обязан меня вообще любить. Я не его ребенок. Абигейл была больна и ее можно… Км… Понять. А Джеймс лишь хотел как лучше, но думать о нем все равно, что глотку резать. Это из-за меня он убил Патрика, да и вообще сделал то, что сделал. Плюс ко всему, теперь я виновата в смерти Кристы. Как мне смотреть в глаза ее родителей? Я должна с ними поговорить и принести извинения, нет, обязана.
Долгий сон в постели не пошел на пользу. Теперь тело ныло еще и от тяжести.
Я медленно поднялась с кровати и пошатываясь вышла из палаты. Все это время ко мне заходила лишь медсестра, приносящая еду, но то количество, что я ела было настолько мало, что казалось будто она занесла еду в палату и унесла обратно. Ноги неохотно подчинялись приказам, подступая все ближе к ванной комнате. Свет здесь горел тускло, да и людей не было, но взглянув в зеркало, я подумала, что передо мной стоит еще один человек, синяки под глазам которого напоминают лунные краторы. Хотя это странно, я же все время спала. Лицо осунулось, фигура стала в два размера тоньше, прилипшие от слёз волосы напоминали мочалку. Грязную серую мочалку.
Я подставила ладони под кран, наполняя их водой. Нужно срочно привести себя в порядок.
Процедура умывания заняла не более получаса. Влажные волосы неохотно легли на плечи, сбрасывая с себя оставшиеся капли воды.
В дверь громко постучали.
— Дженнис, к вам гость.
— Иду, — быстро ответила я, машинально скрывая удивление. Мне казалось, что больше никто не придет ко мне. Быть может Флин? Нет, не думаю…
Я быстро вышла из ванной, направляясь в свою палату. Вовремя приведённое в порядок лицо может даже гостя не отпугнет…