Ларец с опасным сюрпризом
Шрифт:
– Входите, – разблокировал Константин дверь, впуская курьера.
– Вам письмо, – протянул тот небольшой конверт из плотной коричневой бумаги, перешагнув порог. – Михаил Степанович ждет от вас немедленных действий.
– Для начала нужно ознакомиться с содержимым, – не очень дружелюбно буркнул Константин.
– Это уж вам решать, – пожал плечами посыльный. – Мое дело – передать конверт.
– Хорошо. Я позвоню ему, – пообещал Константин, выпроваживая мужчину.
Закрыв дверь, он внимательно осмотрел конверт. Целостность соблюдена – ни надрывов, ни отклеенных краев. Ровным счетом
Срезав ножницами край конверта, Константин вытащил из него два листочка бумаги, отпечатанные на принтере. Ниже текста стояла размашистая подпись Пономарева, что было в характере босса – любой бумаге он придавал официальный статус, строго требуя за каждую отчета.
Такие конверты Анисимов получал от Пономарева не чаще чем один раз в два месяца. К ним следовало относиться со всей серьезностью. Как правило, босс требовал проконтролировать прохождение через банки многомиллионного транша, сопроводить особо ценный груз, поторопить деловых партнеров с займом. Задачи ставились масштабные, и неэффективное выполнение приказа могло нанести концерну значительный ущерб. В этот раз Кеша ожидал увидеть нечто уже знакомое, но, прочитав послание, был крайне изумлен поставленной задачей.
Всего-то проникнуть в какой-то особняк и взломать тайник!
Набрав телефонный номер, Константин сказал прямо в сонное «слушаю»:
– Вот что, Сева, давай подкатывай на Староконюшенный, к красному дому.
– Что там делать, Кеша?
Стараясь не раздражаться, но тоном, не терпящим раздражения, он произнес:
– Объясню по ходу.
– Договорились, – прозвучало в ответ унылое.
Константин невольно хмыкнул и положил трубку. Понять приятеля можно. Четыре часа утра – не самое подходящее время для шатаний по городу. Он и сам не был в восторге от ночного появления посыльного, предчувствуя, что последующие несколько суток не будет принадлежать себе и каждый пробитый час будет подталкивать его к еще большим неприятностям.
И не ошибся…
* * *
Сева появился в Староконюшенном переулке точно в назначенное время. Удивительно, но выглядел он весьма свежо. Ни одна черточка на его лице не свидетельствовала о прерванном сне. Щеки гладко выбриты, а дорогим парфюмом тянуло с такой силой, как если бы он только что вышел из парикмахерского салона.
– Что там произошло, Кеша? – подошел он к Константину, поздоровавшись.
Не вдаваясь в подробности, Анисимов рассказал суть дела. Тот внимательно смотрел на приятеля, словно хотел удостовериться, не розыгрыш ли все это. И, натолкнувшись на строгие глаза, лишь качнул головой.
– Хм… Не ожидал. Значит, яйцо Фаберже… Находится в этом доме… Хотя каких только чудаков не бывает на свете. – Неожиданно широко улыбнувшись, продолжил: – А наш хозяин, выходит, из таких. Он у нас большой оригинал: ведь может позволить себе целый музей, а тут… Где же находится тайник?
Константин сошелся с Севой четыре года назад, в одной из командировок в Тюменскую область, когда возникли разногласия с одним из партнеров Пономарева. По уверению Михаила Степановича, тот задолжал ему за проданный пакет акций около десяти миллионов долларов, и теперь с него требовалось
Константину было известно, что в особо деликатных случаях шеф звонил Севе напрямую. Между собой их соединяли какие-то особые связи. В их взаимоотношения Кеша не влезал, но у него были серьезные основания полагать, что Сева – один из тех специалистов, что решают проблемы шефа кардинальным образом. А следовательно, к нему нужно было относиться с некоторой настороженностью. Нельзя исключать того, что когда-нибудь сам он, Анисимов, сможешь стать некоторой проблемой для шефа.
– Не торопись… Покажу.
– Может, все-таки следует дождаться утра? Заплатить кому следует, чтобы нас не беспокоили, и спокойно забрать его. Тем более что в доме никого нет.
– Неизвестно, что там будет завтра. А вдруг пригонят с полсотни рабочих, как ты тогда будешь с ними договариваться? – Сева смолчал. – Вот то-то и оно! Лучше сделать все это сейчас. Заплатим сторожу, и дело с концом. Кстати, а вот и он…
Из балка, попыхивая сигаретой, вышел высокий худой человек средних лет. Присев на ступеньку, крепко затянулся, втянув впалые щеки.
– Ну, если так…
– Говорить буду я, – предупредил Константин.
– Я и не напрашиваюсь, – хмыкнул Сева.
Свернув в переулок, вышли прямо на свет уличного фонаря. Сторож уже собирался возвращаться в балок, но, заметив приближающихся людей, приостановился.
– Привет, – произнес Константин, блеснув зубами. – Ты сторож?
– Он самый, а в чем дело? – подозрительно посмотрел тот на подошедших.
– Понимаешь, я когда-то жил в этом доме, прежде чем к хозяину попасть. Неделю назад откинулся, – простовато заговорил Константин. – И сразу сюда. Уж очень хочется пройти в свою квартиру, посмотреть, что и как… Вспомнить, так сказать…
Сторож покачал головой:
– Не самое подходящее время для воспоминаний выбрал. Приходи днем, тогда и посмотришь… Если нынешний хозяин разрешит.
– Не могу днем, уезжаю через три часа.
– Не положено здесь посторонним находиться. И дом, и вся территория выкуплены и находятся под охраной. Мне за то деньги и платят, чтобы никого сюда не пускать.
– Да на минуту всего лишь, – встрял в разговор Сева. – Войди в положение, будь человеком.
Нервно отшвырнув сигарету, сторож перевел взгляд на говорившего. Взгляд недобро изменился: глаза сузились до маленьких щелочек, губы плотно сжались.
– Послушай, мы с тобой нигде не встречались? Что-то мне лицо твое знакомо.
– Не встречались, – сухо отвечал Всеволод.
– Все-таки я тебя где-то видел… У меня цепкая зрительная память.
– Братан, ты меня явно с кем-то путаешь, – насупился Сева. – Я ведь в Москве проездом.
– Так ведь и я здесь недолго… – задумчиво протянул сторож. – Точно! Вспомнил! Ты приезжал в Мегион к нашему генеральному Мурату Абдулловичу Курбанову!
– Что за дела, братан, о чем ты? – нахмурился Сева. – Послушай, я никогда не был в твоем Мегионе. – От слов, сказанных спокойным голосом, потянуло ледяным холодом. – Ты меня с кем-то путаешь.