Ласковые псы ада

Сингх Налини

Дикон был не особенно доволен, но заговорил уже только на мотоцикле, по дороге в гостиницу.

— Тебе не удалось проникнуть в его квартиру.

— И не надо. — Она усмехнулась. — Он очень по-мужски кладет ногу на ногу. — Молчание. Она сжалилась: — Лодыжку одной ноги — на колено другой, вторгаясь в чужое личное пространство.

— Ты ему передатчик налепила на подошву?

— Еще когда спрашивала, где туалет. — Она очень была собой довольна. — А главное вот что: на нем были крепкие ботинки охотника.

Больше шансов, что

на следующее убийство он пойдет в тех же ботинках.

— Я думаю, сегодня ночью убийца на охоту не выйдет. После случая с Родни.

— Разве он не будет злиться от неудачи?

— Может быть, но этот тип — не глупец. Он извлекает уроки, и бьет только тогда, когда знает, что его дичь будет беззащитна.

— Будь у тебя больше людей, ты мог бы приставить наблюдателя и к Тиму, и к Марко. А если необходимо, то и к Шаху.

— Ты пыталась когда-нибудь следить за охотником, который этого не хочет?

— Поняла. — Она подумала о тех троих, которых они навестили. — Ты просил Саймона, чтобы проверил их?

— Наверное, уже и ответ пришел.

Он был прав. Когда возле гостиницы он остановился и включил наладонник, крутой вид которого вполне соответствовал навороченным возможностям, в почте его уже ждали все три досье.

— Все стандартно, — сказала Сара, лежа на кровати навзничь и держа перед собой наладонник. — У Тимоти была неудачная охота, с тех пор на публике не появляется, но известно, что он жив. Шах действительно разведчик, хотя это не значит, что он не убийца.

— Нутром чуешь?

— Если бы Шах кого-то хотел убить, он бы сделал так, что к нему ни одна ниточка не вела бы. — Она глянула на последнюю страницу. — Марко — серьезный охотник со стабильной личной жизнью. У него счастливый союз с одним вампиром, так что он к ним явно отвращения не испытывает.

— А у тебя бывало искушение?

Кровать слегка прогнулась, когда Дикон наступил на нее коленом, глядя на Сару сверху вниз.

Глава пятая

— Искушение?

Сара почувствовала, что у нее пересохло во рту.

— Закрутить интрижку с вампиром?

Вот он про что.

— Естественно. Они прекрасны. — Но они не настоящие. Не такие, как Дикон. — И не говори мне, что с этим не согласен.

— Вот это кровососание сильно отвращает.

— Да, мне оно тоже мешает. Не хочется мне, чтобы мой партнер смотрел на меня как на полночный бутербродик. — Она отключила наладонник, аккуратно положила его на тумбочку возле кровати. — Тебе случалось когда-нибудь кормить вампа?

Он качнул головой, не сводя взгляда с ее губ.

— А тебе?

— В порядке экстренной помощи, — ответила она, и вдруг ей стало жарко в футболке и джинсах, хотя только что было нормально. — Он был совсем плох, надо было что-то делать.

— Больно было?

Темно-зеленый взгляд с возвышения ее груди опустился к яме живота. Она задышала тяжело и увидела, что он тоже вздохнул в такт движению ее груди.

— Не так больно, как я боялась. У них в слюне что-то есть, смягчающее остроту. — Вытянув ноги, она закинула руки за голову, потянулась. — И ты знаешь, они могут даже вызывать у тебя приятное ощущение, если хотят.

Он не ответил — не сводил глаз с ее тела, расслабившегося после потягивания. Потом он наклонился над ней, упираясь руками в кровать:

— Да?

Простой вопрос, который заставил остановиться и задуматься. Охотники — не ханжи, однако Сара никогда не заводила связей на одну ночь — просто не тянуло. Но Дикона она хотела с той минуты, как его увидела. Судя по восстанию плоти, которое он даже не пытался скрыть, он испытывал к ней то же.

Но они — не просто два случайно встретившихся охотника.

— А ты потом начнешь фордыбачить?

— Что имеется в виду под этим словом?

Он чуть сильнее прижался к ней.

Она сдержала стон. Этот мужик был горяч, тверд и более чем готов.

— Если я стану директором, мне будет нужно, чтобы ты подчинялся приказам. Ты не будешь ожидать особого отношения?

— Я не с будущим директором в одной постели. А с Сарой.

— Мне этого достаточно.

Очень тянуло поспешить, но она запустила руки ему в волосы, притянула к себе. Поцелуй был как удар по нервам. Постанывая от чистейшего удовольствия, она обняла его руками за шею, охватила ногами за пояс. Этот человек был всюду большим и твердым. Стена кожи, костей и мышц, собранных железной волей. Хотелось тереться об него, тереться и мурлыкать.

Он прикусил ей нижнюю губу — она ахнула, и снова это случилось: резкий наплыв ощущений, почти невыносимое наслаждение, неодолимая потребность впиться в него, и когда на этот раз поцелуй прервался, она ткнулась лицом ему в шею, целуя ниже, ниже, скользя губами по натянутым сухожилиям шеи. Как же хорошо от него пахло!

Он притянул ее к себе в новом поцелуе, и где-то в разгаре она почувствовала, что его ладонь лежит у нее на голой спине, под футболкой. А хотелось большего. Прервав поцелуй, она отпустила Дикона, схватилась за футболку, и он чуть приподнялся, давая Саре стянуть ее через голову.

Он провел ласкающим пальцем по гребенчатым кружевам.

— Зеленый?

Дикон расцепил крючки лифчика, а она стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Мой любимый цвет.

— Повезло мне, — сказал он и застонал, ощутив ее ладони на своей груди. — Чертовски повезло!

— Сними! — велела она.

Он, хмыкнув от напряжения, приподнялся на колени, снял с нее лифчик — и тут же сбросил с себя рубашку, но не опустился обратно сразу же, а протянул к ее груди свою широкую ладонь, и Сара вскрикнула от неожиданно дерзкого прикосновения, посмотрела в его глаза — такие же темно-зеленые, но уже не спокойные, совсем не бесстрастные.