Ласковый обманщик
Шрифт:
Его губы скользнули по ее телу вниз, а рука ласкала грудь.
— Прошу тебя… — шептала она, закрыв глаза и прислонившись головой к стене.
— Что? Скажи, что ты хочешь. Я все сделаю, все, что ты скажешь… Все, что угодно…
— Тогда отпусти меня…
— Все, кроме этого. — Он поцеловал ее живот, затем выпрямился и принялся целовать лицо. На живот ласково легли его пальцы.
— Пожалуйста, Сэм, расслабься.
— Не могу.
Нежно целуя ее ухо, он одной рукой продолжал ласкать грудь, а другая медленно забиралась
— Что ты желаешь? Нежности? Ласки?
Внезапно он резко отпрянул и начал рассматривать лицо Саманты, ее закрытые глаза, маску скованности, выражающую стремление держаться до конца.
— Не надо так, Саманта, — прошептал он. — Ты желаешь того же, что и я. Я хочу тебя.
С этими словами он умудрился одновременно сорвать с нее колготки и расстегнуть свои брюки, которые сползли на пол.
Прикосновения его рук к голой коже разбудили в Саманте похороненное на многие годы желание. Еще мгновение назад она стояла неподвижно, не отвечая на его ласки, но теперь буквально набросилась на него; ее руки, казалось, обхватили его всего, ногтями она царапала его могучую спину, зубами покусывала его атлетическую грудь, губами и языком она, казалось, хотела ласкать каждый изгиб его прекрасного тела.
На какую-то долю секунды он был поражен ее реакцией, ее голодом, затем его губы нашли ее рот, руки стиснули тело, отвечая ее желанию.
Неожиданно она замерла, охваченная страхом. Ей вдруг почудилось, что сейчас она увидит сонную скучную физиономию, какая всегда была у Ричарда перед тем, как они ложились в постель. Но перед ней был не ее бывший муж, перед ней был Майк, и взгляд его выражал желание и стремление овладеть ею и желание удовлетворить ее, а не только получить самому.
— Это я, Майк Таггерт, — сказал Майк, поняв ее замешательство, и прижался лицом к ее лицу. — Я совсем другой.
Когда он схватил ее и приподнял, чтобы войти в нее, Саманта чуть не закричала, но затем обхватила его талию ногами, скрестив их у него за спиной, и повисла так, пока он мощными толчками овладевал ею. Он проникал в нее все глубже и глубже, она вцепилась в него, ее ногти вонзились ему в спину, рот раскрылся в безмолвном крике.
Когда он кончил, сделав последнее движение и его голова упала на ее плечо, она чуть не закричала от огорчения, но сдержалась и ласково прижала его к себе.
Приподняв голову, он посмотрел ей в глаза, будто пытался найти в них ответ.
— Извини, родная, я очень тебя хотел. В следующий раз в первую очередь ты.
И хотя она понятия не имела, что он имел в виду, ей понравилось, как он отнес ее в спальню и поставил у кровати. Понравилось, как он раздевал ее и целовал ее грудь. Ее смущало только, что, лаская ее, раздевая, раздеваясь сам и прижимая к себе ее обнаженное тело, он все время смотрел ей в глаза, будто чего-то ожидал от нее.
Наконец, измученная тем, что не знает, как себя вести, она с отчаянием произнесла:
— Майк, я не знаю, что делать. Я не знаю… как.
— Девочка, не существует такого понятия «как». Не существует «это можно», а «это нельзя», кроме тех случаев, когда что-то не нравится твоему партнеру.
— Я не хочу разочаровать тебя. Я хочу…
Очень нежно он начал целовать ей грудь.
— Тебе так нравится?
— Да… Очень.
— Ты скажи мне, если тебе что-то будет неприятно.
— Но мне все нравится, что ты делаешь!
Майк, прервав на мгновение свои ласки, недоверчиво взглянул на нее.
— Ты что, боишься сделать что-то, что мне не понравится? — В его голосе прозвучало недоверие. — Хорошо. Попробуй. Начни ласкать и целовать меня. Можешь со мной делать все, что тебе взбредет в голову, Я весь твой.
Кто-то другой, может, и посмеялся бы над этими словами, но не Саманта. Саманта имела печальный опыт с Ричардом. «Здесь не трожь. Мужчины не любят, когда здесь трогают» или «Так никто мужчину не ласкает, ты что, не знаешь? Женщина в твоем возрасте должна об этом знать». С ним она была настороже. Она столько лет пыталась изучить все его правила и в конце концов стала стеснительной и неуверенной в себе.
— Мне кажется… — проговорила она, — …я бы хотела ласкать тебя. — И после паузы добавила: — Ты не будешь возражать?
Майк нежно поцеловал ее.
— И люди еще сомневаются, существует ли рай. Существует, прямо здесь, в этой комнате. Я весь твой, родная.
Держа ее за руку, он лег на кровать, но Саманта отвела от него взгляд, потому что его глаза не переставали следить за ней, а его тело ее смущало. Как бы прочтя ее мысли, он уткнулся лицом в подушку, так что она могла смотреть на него без смущения.
Саманта, как бы ради эксперимента, вытянула руки и провела по его плечам. Комната была освещена лишь одной тусклой лампой, и кожа Майка цвета меда, казалось, светилась. Так как он отвернулся, она могла трогать и разглядывать это прекрасное, мощное, мускулистое, голое тело.
Перед ней, казалось, был эталон мужчины.
Пока она гладила его спину, Майк, казалось, заснул — так тихо он лежал. Она начала целовать его тело, от шеи до пяток, потом легла сверху, прижимаясь к нему грудью и стараясь повторить своим телом изгибы его тела.
Настал такой момент, когда она позабыла, что под ней человек, она не думала, приятно ли ему то, что она делает, полностью растворившись в собственном удовольствии. Вспомнив, как она однажды видела в зеркале небольшие островки нежной кожи, не покрытые волосами, там, где ноги переходят в ягодицы, ей немедленно захотелось поцеловать их. Раньше ей это и в голову бы не пришло. Теперь же она испытывала острое наслаждение, впиваясь в них губами, проводя по ним кончиком языка. Все это время Майк лежал, не сделав ни единого движения.