Ласковый тиран
Шрифт:
— Осторожнее. — Казим придержал ее за локоть. — Вы поранили ногу?
Секунду Наташа молчала, сдерживая готовый сорваться стон, потом осторожно перевела дыхание и вежливо улыбнулась:
— Просто от этого запаха слегка закружилась голова.
Казим распахнул следующую дверь. Нет, во всем происходящем было что-то нереальное. Словно мы оба разыгрываем спектакль перед невидимой публикой, подумала Наташа. Она оглядела холл и парадную лестницу, отделанные дубовыми панелями и украшенные картинами викторианской эпохи.
— Интересно, что за ископаемое хозяин этого дома? — Вопрос был задан вполголоса, однако
— Хозяин этого дома чтит английские традиции.
— Заметно, — подлила масла в огонь Наташа. — На этом групповом портрете даже собаки кажутся затянутыми в корсет.
— Не любите живопись? — Глаза дворецкого были опущены.
— Не люблю склонных к помпезности снобов.
— Мисс Даре приготовила для вас Египетскую комнату. — Казим проигнорировал последнее замечание. — Она сказала, вам понравится люстра и отделка ванной комнаты. Рад буду показать.
Ощущение театральности не отпускало Наташу. Он был слишкомдворецкий. Как плохой актер, переигрывающий роль. Но она забыла обо всем, стоило открыть тяжелую дубовую дверь комнаты и включить свет. Она замерла, растерянно моргая. Комната поражала великолепием. От антикварной люстры и старинной кровати на ножках в виде львиных лап до картины кисти Моне в изголовье. Наташа была готова поспорить, что это подлинник.
Но измученные пробежкой по ноябрьскому лесу босые ноги постепенно отходили в тепле и начинали сильно ныть. Ступня, которую она все-таки подвернула в оранжерее, налилась пульсирующим жаром. Пусть Казим немедленно прекратит разыгрывать образцового дворецкого и оставит ее в покое. Но он, как назло, преувеличенно медленно водрузил сумку на кушетку и теперь открывал шкафы с одеждой, источающей слабый запах лаванды.
— Благодарю вас, вы свободны. Дальше я разберусь сама. — Наташа, прихрамывая, вошла в комнату и опустилась на кровать. Казим словно не слышал.
— Здесь ваша ванная. — Он открыл двустворчатую дверь, которую она приняла бы за очередной шкаф. — Мисс Даре просила вас проинструктировать.
— Спасибо. Я приблизительно догадываюсь, как пользоваться ванной.
— Это ванная особенная.
Господи, он никогда не уйдет. Наташе пришлось подняться и заглянуть в ванную из-за его спины.
— Замечательно, спасибо… — Она осеклась. Интерьер комнаты по сравнению с отделкой ванной вполне можно было назвать убогим. Огромное помещение зеленого мрамора, раковина, инкрустированная золотом, душевая кабина, напоминающая кабину звездолета, золотые краны и сама ванна, утопленная в пол и больше похожая на бассейн. — Вот это да! Египетский стиль, говорите?
— Голливудский египетский стиль, — уточнил Казим. — Напоминает декорацию к фильму, не правда ли?
— Что-то из жизни шейха, — согласилась Наташа.
— Да? — Он внимательно посмотрел на нее. — При желании это можно устроить.
Наташа была настолько переполнена впечатлениями, что не уловила смысл фразы. Она вообще едва слушала Казима, который принялся объяснять, как пользоваться душем и джакузи. Почему сорвался их девичник? Сейчас они с Иззи уселись бы прямо на мраморный пол с подогревом и до слез хохотали бы, рассказывая друг другу события последних шести месяцев. Вместо этого приходится принимать участие в чужом, плохо поставленном и совершенно непонятном спектакле.
— Вам нехорошо? — неожиданный вопрос Казима вывел ее из задумчивости. — В оранжерее вы поранили ногу? — Он спрашивал так, будто обвинял ее в чем-то.
— Да, поранила, — с вызовом ответила Наташа. — Что удивительного, если мне пришлось босиком бежать за вами по темному лесу?
— Так вы считаете, это я виноват?
— А кто? А сейчас оставьте меня, наконец, в покое! — Она с удовлетворением заметила искру ярости в его глазах.
— Не могу. Я должен оказать вам помощь. Вы мой гость.
— Я не ваш гость. — Улыбка Наташи больше напоминала оскал. — Я гость Иззи Даре. Так что, будьте добры, оказывайте помощь кому-нибудь другому.
Произошедшее в следующий момент случилось так внезапно, что Наташа не успела запротестовать. Казим вдруг шагнул к ней и легко, как пушинку, подхватил на руки.
— Немедленно отпустите меня. — Наташа почувствовала себя беспомощной игрушкой. Это чувство только усилилось, когда он пересек комнату, осторожно посадил ее на кровать, опустился на одно колено и принялся внимательно ощупывать ее лодыжку. Порванные колготки и испачканные ступни являли собой ужасное зрелище. Наташа попыталась освободить ногу. — Что вы себе позволяете? Вы что, доктор?
— Нет, но имею достаточно опыта, чтобы понять — перелома у вас нет.
— Вот и чудненько. — Ей удалось наконец вытащить ногу. — Раз вы сами говорите — перелома нет, не будете ли вы так любезны…
Он крепко взял ее за щиколотку и принялся рассматривать вторую ступню. Вялая покорность накатила на Наташу. Как в детстве, когда мама собиралась намазать йодом в очередной раз разбитую коленку. Только сейчас все было совсем по-другому. Сильные мужские пальцы осторожно и уверенно касались кожи. И от этого по всему телу разливалось приятное ощущение тепла и покоя. Она смотрела на склонившуюся перед ней голову, удивляясь вороному отблеску черных густых волос. Какой необычный запах у его одеколона. Господи, да это же «Эмертейдж», с ужасом поняла вдруг Наташа. С каких пор дворецкие позволяют себе пользоваться мужскими духами по тысяче долларов за флакон?! Мгновенный приступ боли заставил ее вскрикнуть и выдернуть ногу.
— Вы наступили на колючку и занозились до крови. Но уже все хорошо. Вот. — Он показал ей шип от розы. — Надо наложить повязку. Сейчас я позову кого-нибудь и попрошу принести бинт.
— Бога ради, не надо никого звать! — Желание остаться одной сделалось непереносимым. — В моей сумке есть аптечка, и я в состоянии сама наклеить пластырь.
— Очень предусмотрительно брать в путешествие аптечку. Сидите, сейчас я вам ее подам.
Ну, вот, с тоской подумала Наташа, теперь незнакомый мужчина начнет рыться в ее личных вещах. Но Казим уже уверенно расстегнул молнию и вытряхнул содержимое сумки на кровать. Первыми среди нижнего белья и предметов женской гигиены на шелковое покрывало выпали любимые тапочки с котятами. Дворецкий посмотрел на них с некоторым удивлением, слегка встряхнул и поставил на пол. Плюшевые котята казались совершенно неуместными в вычурном интерьере Египетской комнаты. Как неприятно. Маленькая интимная тайна, которую Наташа не хотела бы открыть даже маме или Иззи, стала известна постороннему надменному красавцу. Наташа разозлилась.