Ласточки и амазонки
Шрифт:
– Поверить не могу, что завтра мы ступим на те берега, – пробормотала Титти.
– Если ветра не будет, то можем и не ступить, – заявил капитан Джон. – Нужно высвистать ветер.
Титти и Роджер, которым было поручено это ответственное задание, свистели, не переставая всю дорогу до дома. Когда они уже подходили к ферме, буки, росшие поблизости от дома, тихонько зашелестели листвой.
– Вот видите, – сказала Титти, – небольшой ветерок мы уже вызвали. Надо будет завтра встать пораньше и выйти посвистеть еще до завтрака.
Глава 3
Путешествие
Для погрузочных работ «Ласточку» вывели из сарая и пришвартовали к маленькому молу. Когда погрузка всего необходимого была завершена, в лодке почти не осталось свободного места. Под главной банкой лежала огромная жестяная коробка, в которой хранились книги, тетради и почтовая бумага, равно как и другие вещи, которые нужно было сохранить сухими, – например, пижамы. Еще в эту жестянку положили маленький барометр-анероид. Джон выиграл его в школе как приз за хорошую учебу и никогда не расставался с ним. Под передней банкой, по обе стороны от мачты, хранились большие жестянки из-под печенья – своеобразные контейнеры для хлеба, чая, сахара, соли, бисквитов, банок с солониной и сардинами, а также некоторого количества яиц. Каждое яйцо было тщательно завернуто в отдельную салфетку – чтобы не побились в дороге. Еще там же лежал большой сдобный кекс. На самом носу, посреди мачты, лежала большая бухта прочной пеньковой веревки и якорь, однако опытным путем удалось установить, что там же поместится еще и юнга Роджер – его назначили впередсмотрящим. Еще в передней части лодки, сразу за мачтой, лежали обе брезентовые подстилки, в каждую из которых была завернута палатка вместе с пришитой к ней веревкой. Все остальное место на дне лодки было занято двумя огромными вещмешками, куда засунули одеяла и пледы. Кроме всего этого, были еще и предметы, которые вообще невозможно было упаковать – например, сковородка, кастрюля, чайник и большая керосиновая лампа. Их предстояло как-то засунуть между остальными вещами. А ведь еще оставалась корзина, набитая кружками, тарелками, ложками, вилками и ножами. Так что в лодке едва-едва хватало места для экипажа, а на молу еще лежали четыре больших тюфяка, которые вчера заботливо набил сеном мистер Джексон, хозяин фермы. Эти тюфяки должны были послужить юным исследователям постелями и матрасами.
– Нам придется сделать два рейса, – сказал капитан Джон.
– Или даже три, – добавила боцман Сьюзен. – Даже если мы выгрузим из «Ласточки» все остальное, мы не сможем погрузить в нее больше трех тюфяков разом.
И тут матросу Титти в голову пришла замечательная идея.
– А разве мы не можем попросить туземца привезти нам тюфяки на туземном каноэ? – спросила девочка.
Джон посмотрел в открытые ворота сарая – внутри стояла большая гребная лодка, принадлежавшая фермеру. Джон знал, что сегодня вечером мать собирается навестить их на острове и посмотреть, как они устроились, – она говорила об этом лично Джону. И, конечно же, ее привезет на остров мистер Джексон на своей гребной лодке. А лучшего туземца, чем мистер Джексон, не найдешь во всем мире.
По полю от фермы к озеру шли мать и нянюшка, несущая на руках Викки. Джон побежал им навстречу. Нескольких фраз хватило, чтобы договориться о том, что сегодня вечером туземцы привезут на остров тюфяки на своем большом каноэ.
– Вы уверены, что ничего не забыли? – спросила мать, стоя на молу и окидывая взглядом загруженную до бортов «Ласточку». – Чаще всего люди выходят в плавание, а потом вспоминают, что забыли какую-нибудь важную вещь на берегу.
– Мы взяли все, что было в моем списке, – возразила боцман Сьюзен.
– Все? – переспросила мать.
– Мам, а что это ты прячешь за спиной? – поинтересовалась Титти. Мать протянула ей упаковку с дюжиной спичечных коробков.
– Ну вот, а говорили «все взяли», – проворчал Джон. – И чем бы мы разжигали костер, если бы мама не вспомнила про спички?
Юные путешественники еще раз попрощались с матерью, нянюшкой и Викки.
– Если вы готовы, то лучше отправляться, – сказала мать.
– За дело, боцман! – скомандовал капитан Джон.
– Всем на борт! – приказала боцман Сьюзен.
Роджер занял свое место на носу. Титти уселась на среднюю банку. Джон прицепил фал к бегунку на мачте и потянул за него, подняв маленький коричневый парус. Сделанный Титти флаг, с темно-синей ласточкой на белом фоне, уже полоскался на мачте. Титти самолично водрузила его туда, едва мачта была установлена на место. Джон прошел на корму к рулю. Сьюзен оттянула вниз укосину, правильно натягивая парус. Она справилась на удивление быстро.
Дул легкий северо-западный ветер – несомненно, его высвистал дружными усилиями весь экипаж «Ласточки». Мать отвязала швартов от причального кольца и, когда маленький парус наполнился ветром, ловко перебросила конец веревки Роджеру, который поймал его, свернул в бухту и уложил себе под ноги. «Ласточка» медленно отошла от бетонного мола.
– До свиданья, мама. До свиданья, Викки. До свиданья, няня.
– До свиданья, до свиданья, – доносилось в ответ с мола.
Мама и нянюшка махали вслед лодке носовыми платками, а Викки помахивала пухленькой ручкой. Экипаж «Ласточки» махал в ответ.
– Троекратное «ура» остающимся на берегу, – скомандовал капитан Джон.
– Моряки дружно прокричали: «Ура, ура, ура!»
А еще нужно спеть песню «Испанские дамы», – предложила Титти. И все четверо запели:
Испанские дамы, простите-прощайте,
Прощайте, прекрасные дамы!
Приказано в Англию плыть нам.
Прощайте,
Уже не вернемся сюда мы!
Как много соленых морей мы проплыли
– Эгей, моряки-англичане!
–
И тридцать пять лье от Ушанта до Сцилли.
Так крикнем «ура» на прощанье!
– На самом деле мы, конечно, плывем вовсе не из Испании в Англию, – сказала Сьюзен, – но это неважно.
«Ласточка» медленно скользила к выходу из залива. Сперва ее движение было бесшумным и почти не тревожило озерную гладь. Но затем, когда северный берег залива остался позади, ветер подул сильнее, и вдоль бортов радостно зажурчала вода. За кормой оставался пенистый след, в обе стороны расходились длинные пологие волны.
Дариен – мыс, ограждающий залив Холли-Хоув с юга, – был длиннее, чем северный мыс. Капитан Джон старался держаться подальше от него – он знал, что на оконечности Дариена могут быть подводные камни, и не желал рисковать. Он держал курс прямо к выходу из залива до тех пор, пока взгляду не открылась бухточка по другую сторону мыса. Далеко к югу виднелся остров. Сейчас казалось, что он находится гораздо дальше, чем это виделось с вершины Дариенского пика. Наконец Джон отпустил главный шкот и повернул руль. Укосина паруса описала дугу, «Ласточка» изменила курс. Теперь ветер дул прямо в корму. Джон держал направление строго на остров.