"Ласточки" над фронтом
Шрифт:
Студенткой Саша стала накануне войны. В воздухе пахло грозой. Растущую напряженность международной обстановки, конечно, чувствовала и молодежь. На одном из комсомольских собраний факультета было принято решение всем овладеть одной из специальностей, нужных в военное время. Акимова стала заниматься в школе медицинских сестер. "Практику, - вспоминала Саша на фронте, - нам пришлось проходить уже настоящую, в первом медицинском институте, куда поступали раненые с фронта..."
Мало кто из нас помнит Сашу Акимову такой, какой она пришла в октябре сорок первого года в школьное здание, где формировалась группа военных
Первые месяцы военной жизни стали для старшего лейтенанта Акимовой настоящей суровой военной школой. Эти месяцы изменили не только внешний облик Саши, но и многое в ее характере. Это была уже совсем не та смущенная девочка, с которой мы познакомились осенью сорок первого. Законом жизни для этой новой Саши стала воинская дисциплина. Ее подругам и сегодня помнится Сашина страстная бескомпромиссность, выдержка и твердость коммуниста, когда приходилось отстаивать принципиальные взгляды или надо было доказать неправоту товарища.
Партийная организация у нас сначала была невелика. "Многим нашим девушкам я давала рекомендации в партию, - говорит Александра Федоровна. Как-то мы с Машей Никитиной вспоминали, как лежали под самолетом и читали Устав партии и я ей рассказывала об обязанностях коммуниста. О правах не говорили, твердо убежденные в одном: во время войны у коммуниста одно право - первым идти в бой, первым погибнуть, если это необходимо для защиты Родины".
Свой воинский путь Александра Акимова начала вооруженцем. Штурманом она стала позже, изучив это непростое дело в сложных условиях фронта, тяжелой боевой работы. Летала Саша первое время в экипаже Ани Дудиной, затем ее перевели во 2-ю эскадрилью, штурманом звена Кати Пискаревой.
Впервые самостоятельно в воздух Александра Акимова поднялась в 1942 году. К концу войны на ее счету было 710 боевых вылетов.
710 боевых вылетов - и, как закон, в каждом отличное выполнение задания.
Бывали такие ночи, когда мы получали задание: бомбить "по максимуму". Это означало, что число вылетов не нормировано, их должно быть столько, сколько возможно. Всем нам помнится 21 декабря 1944 года. Горячая ночь боевой страды. Это было на Одере, недалеко от Штеттина.
В эту ночь штурман Акимова совершила восемнадцать боевых вылетов! В конце концов ее вместе с другими пришлось вынимать из кабины и буквально нести на руках. Идти она не могла, валилась с ног.
Опытным, сложившимся штурманом, хорошо познавшим тонкости этой профессии, Акимова пришла в 4-ю эскадрилью, которой довелось командовать мне.
У нашей эскадрильи, помимо обычной работы - боевых вылетов, были свои, особые задачи - здесь готовились новые кадры летчиков и штурманов, пополнение для полка. И это дело пришлось по душе Саше. В группе подготовки штурманов Акимова вела занятия по теории бомбометания, училась у самых опытных товарищей - Жени Рудневой, Кати Рябовой и других, в часы, свободные от полетов и занятий, штудировала учебники.
Да, правильно определила свое призвание Саша еще в юности, правильно выбрала свою дорогу в жизни. Нужно было видеть, с каким упорством и мастерством учила она молодежь, наших
Штурман ночного бомбардировщика... Как много нужно знать и уметь ему. Точно ориентироваться в любой обстановке, знать карту - и не только местности, лежащей по маршруту, но и местность в радиусе 200 километров. А как трудно ориентироваться ночью да к тому же над целью, под зенитным огнем врага, под ударами его истребительной авиации. Саша умела все это. И умела добиться того, чтобы это искусство постигли другие, в том числе и многие летчицы. Мы стремились к тому, чтобы каждая овладела всеми летными специальностями и могла заменить при необходимости выбывшую из строя.
В конце лета 1944 года на 2-м Белорусском фронте шли только бои местного значения. А для нас, летчиков-ночников, это был период напряженной работы. Каждую ночь мы обрабатывали передовые позиции гитлеровцев, мешая им вести оборонительные работы, беспокоя их войска, нарушая их сон и отдых.
Условия наших действий к тому времени очень усложнились. Стабилизировав фронт, немцы создали сильную противовоздушную оборону. Вдоль всей линии боевого соприкосновения тянулась непрерывная цепь прожекторных установок и зенитных средств. Кроме того, враг стал применять против нас истребительную авиацию. В одну из темных августовских ночей в боевом вылете погибли Таня Макарова и Вера Белик. Фашистский истребитель настиг их, когда девушки уже возвращались на свой аэродром...
Ночную атаку истребителя пришлось испытать и нам с Сашей Акимовой. Как раз в это время она была назначена ко мне штурманом вместо Кати Рябовой. Начитанная, энергичная, очень выдержанная в бою, Саша понравилась мне сразу. Жаль было расставаться с Катей - привыкла, привязалась я к ней, но и с новым штурманом сработались мы быстро.
В ту ночь мы бомбили позиции гитлеровцев в районе Остроленки. Как всегда, после первых же сброшенных бомб заработали прожекторы, заговорили зенитки, огонь которых был очень сильным. Наш самолет долго не выпускали лучи прожекторов, но все же нам удалось вырваться.
Стрелка высотомера показывала цифру "600". Я прибавила обороты. Сквозь редкие облака светила луна. Видимость была неплохой, и мне подумалось, что излишняя осторожность не помешает. Гибель Тани Макаровой и Веры Белик еще свежа была в памяти.
– Саша, посматривай почаще, что сзади!
– Есть, командир!
Минут пять мы летели спокойно, Далеко позади осталась уже линия фронта, кажется, полет закончится благополучно. Вдруг рядом с нами пронеслась огненная трасса, а чуть сбоку и выше мелькнул силуэт вражеского истребителя. Вижу, как он разворачивается, чтобы вновь ринуться в атаку.
Что предпринять? Высота и так невелика, снижаться дальше опасно. Но это единственный выход. Я резко изменила курс и отжала ручку. Когда до земли оставалось метров двести пятьдесят, гитлеровец снова настиг нас и длинной очередью пропорол плоскости и фюзеляж.
– Держись, командир! - предупредила Саша.
В последний момент я успела уклониться, и следующая очередь прошла мимо. Только когда до земли оставалось около ста метров, удалось выровнять машину. "Ну, теперь не так опасно", - вздохнули мы с облегчением. Темно-зеленая -окраска По-2 сливалась с общим фоном земли...