Ласты на каблуках
Шрифт:
Но чаще всего, конечно, у всех нормальных женщин есть подруга-соперница. Она такая же, как ты: красивая, решительная, удачливая. Но ей этого недостаточно. Смысл ее жизни заключается в том, чтобы стать чуточку лучше тебя. Была и у Лизочки прекрасная подруга-соперница Ирочка, на которую она смотрела, как в зеркало. Когда Лизочка покупала себе новую шмотку, Ирочка покупала себе две. Но именно Ирочка всегда готова была составить ей компанию в походе по магазинам и всегда готова была сказать правду о том, что та вон милая блузка Лизочке совершенно не идет.
И все было бы прекрасно, но однажды ты понимаешь, что дурацкие неудобные
Впрочем, суть подруги-соперницы заключается не только в совместном шопинге. Она – спец по людским несчастьям. Если у тебя все плохо, она всегда рядом и всегда готова помочь. Она всегда радостно согласится с тобой, что «умных начальников не бывает» и «все мужики – сволочи». И тебе кажется, что никто так не понимает тебя, как она. Правда, если у тебя все хорошо – ты становишься для нее не интереснее пустой пивной банки.
Насмешки и подначивания подруги-соперницы – твой двигатель прогресса, она – твой неподкупный критик, твой контролер, который всегда с тобой. Благодаря ей ты всегда в тонусе: ведь каждый день рядом с ней походит на забег по пересеченной местности. Главное, чтобы тебе нравились высокие стройные блондины, а ей – маленькие плотные брюнеты, иначе...
А еще тебе может не повезти – рядом может оказаться подруга-фанатка. Она может быть фанаткой фитнеса, раздельного питания, сиамских кошек, общения в ЖЖ и даже – заядлой футбольной болельщицей. Прежде чем рассказать ей очередную историю о твоем новом увлечении (высоком стройном блондине), приходится два часа выслушивать про объект ее фанатизма. Иногда с ней и вовсе невозможно поговорить о мужчинах. Зато – ты не имеешь право пропустить занятие по фитнесу (съесть пирожное и запить его топленым молоком, обидеть кошку или не быть в курсе событий твоих ЖЖ-шных френдов).
У Лизочки в качестве подруги-фанатки была соседка с третьего этажа, впадавшая в экстаз при словах «кактусы и суккуленты». Лизочка любила цветы, и долгие спокойные рассказы соседки хорошо снимали стресс.
Думаете это все? Нет, все эти подруги могут иметь какую-нибудь особенную окраску. Например, быть истеричками, которые при этом ведут себя так, будто ты – их МММ. Такая подруга требует, чтобы ты ей звонила каждый день, она хочет быть в курсе всех твоих дел, она ревнует тебя к другим подругам и знакомым.
По отношению к тебе она пребывает в двух состояниях. Первое: она страстно любит, обожает и обожествляет тебя. Проявления такой любви сначала приятны тебе, затем тебе становится неловко. Второе: она устраивает дикую истерику, ненавидит и презирает тебя. При этом ты можешь узнать о себе много нового: она смело и бескомпромиссно скажет тебе правду в лицо... щедро сдобрив ее своими домыслами, имеющими мало общего с действительностью.
Была и у Лизочки такая подруга – Танька. Как отдельный вид. Она закатывала ей истерики, ревновала и выслеживала, звонила ночами и требовала, чтобы та бежала вынимать ее из петли. Лизочка же последовательно решала, что нужно прекратить с Танькой всякие отношения – сменить номер телефона, адрес, работу и вообще желательно выехать из страны. Но при этом именно с Танькой она предпочитала развлекаться. И это были не скучные вечеринки с нужными людьми, как с Ленкой. Не унылые встречи с одноклассниками, как с Женькой. Не продвинутые клубы, как с Иркой. И не кружок садоводов-любителей. Это были театры, литературные вечера и вернисажи.
Элита общества ходит на премьеры спектаклей. Богема – на сдачу. Чтобы в день премьеры с утра уже кинуть пару едких замечаний: «Постановка приличная, но N что-то была немного вяловата в последнем акте...» Истеричная Танька была богемой, и у нее всегда были контрамарки в самые престижные театры. И Лизочка по утрам могла кидаться едкими фразами, сколько душе угодно. Благодаря чему на Фирме ее считали и утонченной, и артистичной, и богемной.
Лизочка любила Таньку. Та была Лизочкиным крестом в этой жизни и ее же праздником, который всегда с тобой.
Иными словами, Лизочкина жизнь была полна. Полна общением. Все ее подруги, само собой, были свободны. Свободны для вечеринок, шопинга и флирта. Каждая занимала в сердце нашей Лизочки определенный уголок и не претендовала на большее. Более того, все они терпимо относились друг к другу, и Лизочка могла позволить себе собирать их всех вместе у себя дома или где-нибудь в ресторане на свой собственный день рождения. Это – вместе с их подругами и знакомыми – и был «ее круг», где она чувствовала себя как рыба в воде или, как сейчас принято говорить, как анчоус в маслине.
Кому-то хотелось бы укорить Лизочку за слишком уж прагматичный подход к дружбе? А вот и зря. Ведь для этого придется углубиться в само понятие дружбы. Попытаться вычислить пропорции, в чем мы бываем с друзьями бескорыстно добры и сердечны, а где – помним и о своей выгоде. Подруги Лизочки были интересны как личности, она находила их приятными для общения и достаточно представительными для выхода в люди, а также сполна получала от них необходимую каждому человеку дозу внимания, одобрения и поддержки. А что они думали о самой Лизочке, ей как-то даже не приходило в голову спросить.
Почему об этом зашла речь, станет понятно позже. А пока вернемся к Лизочкиной кузине Динке, которая, как уже давно всем понятно, не вписывалась в Лизочкину жизнь ни с какой стороны, но тем не менее прочно в ней присутствовала. Есть такие люди – сами мы их не выбирали, но судьбе зачем-то было угодно навсегда прицепить их к нам, как баржу к пароходу. Впрочем, Динка была баржой необременительной.
Виделись они редко, раз месяц. И совершенно непонятно зачем. Чаще всего – встречались у бабушки на 7 ноября: бабушка была ярой коммунисткой, и по традиции внучкам раз в год приходилось петь с ней «Интернационал» и «Наш паровоз вперед летит».
Но иногда Динка появлялась в Лизочкиной жизни и просто так, вне бабушкиной воли летящего паровоза. Усаживалась в кресло хозяйки, намекала, что неплохо бы чего-нибудь съесть, и съедала все, что предлагалось. Говорила «спасибо» и безропотно выслушивала длинные Лизочкины поучения. Лизочка же считала, что от каждого человека должна быть какая-нибудь польза, поэтому располагала Динкиным временем, как считала нужным.
Динка, естественно, тоже была свободной. Правда, ей еще не было тридцати, но возраст сей уже был, как говорится, не за горами. Динка тоже жила одна, но квартиру она снимала. Работала то там, то здесь – где придется, и была довольна, но, с точки зрения Лизочки, ее жизнь не удалась, и в ее сознании Динка навсегда прописалась «бедной родственницей». Впрочем, Динка никогда ни о чем Лизочку не просила.