Лаура. Ванна
Шрифт:
Тиео плясала от радости и хлопала в ладоши. Затем успокоилась и буквально выдавила из себя:
— Мга анак нг Таонг Арав.
Ошеломленный, я повторил:
— Сын людей Солнца.
Мы все посмотрели в том направлении, куда она показывала. Сперва я ничего не рассмотрел. Внезапно в чаще деревьев возникла колонна людей, идущих перед нами, пересекая наш маршрут.
Их спины были повернуты к свету и силуэты казались черными и бледно-коричневыми на фоне гребня холма. Было их, по крайней мере, около дюжины. Либо у них были очень длинные волосы, либо они носили гривы каких-то животных. Их одежда состояла только из набедренного
Я не сразу разобрал,- что среди этих людей были женщины. Фактически, там было равное количество мужчин и женщин одного и того же возраста. Различие в полах обнаруживалось случайно, когда я увидел у некоторых свободно свисающий и слегка покачивающийся при ходьбе пенис. У всех женщин были маленькие груди.
Группа передвигалась вперед с приличной скоростью и с высоко поднятыми головами. Никто из них не оборачивался, чтобы посмотреть на нас. Вскоре они исчезли из вида на другой стороне холма.
— Люди, — заявил я бесстрастным тоном, — только что вы увидели собственными глазами первых мара.
Мирта стояла возле дерева, которое служило ей зонтом от дождя. Она уложила на землю свою ношу, выпрямилась, размяла плечевые мускулы, села на рюкзак, взглянула на нас и выбрала меня.
— С каких это пор,— спросила она,— мара и реальность идут рука об руку?
— Мара — это не акт веры,— заметил я бесстрастно.— Их царство — это наш мир.
Мирта решила поспорить.
— Утопий не существует,— пошутила она.— Но есть общества, допускающие изменения. Общество мара не принадлежит к таким социальным организмам.
— Почему ты рассуждаешь так уверенно и судишь их, если мы их еще не видели и не жили среди них? Удивленно заметила Лаура.— Это несправедливо: ты их не знаешь и не любишь.
— Я знаю их,— сказала Мирта.— Улицы наших городов полны ими. Наши дискотеки переполнены танцорами мара, которые приходят туда, чтобы забыть о своей жизни и переждать приход солнца следующего дня. Многие из наших лучших друзей — истинные мара, и многие наши возлюбленные также. Мы живем среди них, не подозревая даже об этом, не умея распознать их. Поэтому мы напрасно теряем время и не используем прекрасную возможность облегчить наше бремя, уменьшить наши тревоги: вместо того, чтобы терпеть лишения, разыгрывая из себя храбрых исследователей на полпути к этому холму нам лучше бы остаться дома в тепле и довольстве и там наблюдать настоящих мара.
Я не ожидал, что Николас добавит несколько горячих слов к этому спору.
— Мы не будем помнить, откуда мы пришли, когда Новое Солнце разделит нас,— насмешливо и мрачно улыбнулся он.
— Разве ты думаешь об этом? — лукаво поддразнила его Мирта.— Может быть, ты собираешься забыть свою любовь?
Лаура вмешалась в спор с излишней, на мой взгляд, горячностью:
— Научиться менять привычки, идеи, иллюзии, любовь — всегда полезно,— сказала она.— Не обязательно ожидать следующего года. Если мара нашли какой-то практический способ делать это лучше нас, не причиняя боли себе или другим, мы были бы полными идиотами, если бы не попытались извлечь из этого пользу.
— Предположим, что они действительно
Ты противоречишь сама себе,— заметил я.— Только что ты провозгласила, что мара живут везде.
— Везде да, но это не настоящие мара. Все мара, которых я знаю,— обманщики: неверующие, которые надеются поверить. Подобные тем, кто, возможно, здесь.
Неожиданно она подняла свой рюкзак и снова пошла вперед.
— Давайте пойдем и увидим,— сделала вывод Лаура с добродушным юмором.
Макараратинг тайо! — заверила ее Тиео.
— Что, дорогая? — спросила Лаура.
— Она сказала: «Мы попадем туда!» — перевел я.
— Я уверена в этом,— сказала Лаура.
— Натики йак ко! — подтвердила Тиео в унисон.
Вскоре Тиео закричала, что она, кажется, увидела камень бабочки. Лаура предположила, что у Тиео, вероятно, зрение значительно лучше, чем у нас. Мы решили пересечь долину и исследовать этот камень.
— Давай посмотрим твою бабочку,— предложила Лаура.
Я протянул запястье, к которому был подвешен брелок. Крохотную розовато-лиловую бабочку на нем вырезали и покрасили мара, чтобы она стала моим талисманом, который приведет меня в их землю еще раз.
Когда мы подошли поближе, Лаура подтвердила:
— Тиео абсолютно права, это камень бабочки.
— И эта пустяковина тоже имеет какое-то значение? — спросил Николас.
Он указал на какой-то предмет, которого я никогда раньше не видел. Он напоминал паутину огромных размеров. Она полностью покрывала черноватые и желтовато-коричневые огромные Деревья, чем-то схожие с баобабами: их стволы были десять метров в обхвате. В некоторых странах их называют небесными крабами: здесь же просто дождевые деревья.
У них были гигантские корни с мясистыми ветвями, тонкими и толстыми, мускулистые и лапчатые, перекрещенные связками и венами, и сверкающие бугорочками-сосочками, поднимающимися прямо из земли и обвивающими ствол подобно долгим острым язычкам, иногда в три-четыре человеческих роста. Прозрачная сетка из растительности, которая поднималась вокруг, казалась прочной и крепкой, ее невозможно было разорвать или приподнять. Она примыкала к веткам и прилипала к стволу, заключая в плен плоды и листья, которые, тем не менее, хорошо росли. Ее почти белый, металлический блеск приобретал, если смотреть под определенным углом, цвет золы. И чем больше изучаешь эту вуаль, тем больше поражаешься ее странной целесообразности, тем меньше веришь, что ее происхождение находится в некоем отклонившемся от нормы росте растений или в нашествии паразитов.
— Что думает об этом Тиео? — сказал Николас. Обеспокоенный, я задал ей тот же вопрос по марийски.
— Ано анг ибиг сабитан ыито?
Эта маленькая девочка гримасами и жестами, которые легко можно было понять, без слов передала свое полное неведение относительно происхождения этого природного явления.
— Необъяснимое явление,— пробормотал я.
— А разве в этом есть что-то необычное, которое нужно объяснить и понять? — возразила Мирта.
— Эта штука не похожа на создание природы.