«Лав – из» (сборник)
Шрифт:
– Антонина Васильевна, – Боря нежно берет ее за руку, – что у вас болит, скажите мне! Где больно?
У Антонины Васильевны вздувается на шее жилка – от гнева и ненависти.
– У нее болевой шок, – говорит Боря. – Расступитесь. Вызовите «скорую». Антонина Васильевна, – это уже к ней, – сейчас приедет «скорая». Не шевелитесь.
Антонина Васильевна вырывает у Бори свою руку. Открывает рот и вопит так, как никогда ни до, ни после:
– Убирайтесь вы в з-з-задницу!
Надя появляется точно по графику. На этот раз она ведет себя сдержанно, давая понять, что до сих пор еще обижена и рассчитывает на заслуженные просьбы о прощении.
– Ты, Надежда, меня извини, – говорит Антонина Васильевна, – я повела себя некрасиво. Не стоило идти на дискотеку в старых сапогах.
– Да, вела ты себя нехорошо, – Надя заглядывает в холодильник и в мусорное ведро. – Но извинения принимаются. На то и существуют подруги, чтобы все прощать.
– Как Константин Константинович?
– Ха-ра-шо. Занимательный мущина. Веселый.
Антонина Васильевна тихонько напевает: «Надежда – мой компас земной».
– Антонина, ты выглядишь что-то устало, – говорит Надя.
– Плохо сплю в последнее время. Со мною так всегда в начале зимы.
– Не понимаю, как бессонница связана с зимой. Принимай таблетки. Я уже пять лет их принимаю. Сплю, как хорек.
– Боюсь. Мне кажется, что от таблеток сон нездоровый.
– Нормальный сон! Шо ты такое говоришь?!
Надя наконец усаживается в кресло у окна.
– У тебя че, отопление о сю пору не включили?!
– Не включили.
– Безобразие! Антонина! Жаловаться нужно!
– Не хочу портить себе нервы.
– Так и воспаление легких можно схватить!
– Будешь чай пить, Надежда?
– С сахаром.
Антонина Васильевна готовит чай, а Надя докладывает последние новости из жизни смертных:
– Знаешь, кто умер? Боря-географик.
Антонина Васильевна молчит.
– Помнишь его?
– Нет.
– Как не помнишь?! Должна помнить! Он за тобой не один год бегал.
– Никто за мной не бегал.
– Еще как бегал. Вся школа про вас сплетничала. Ну признайся, Антонина, у тебя что-то с ним было?
– Я не знаю, о ком ты говоришь, Надежда.
– Ну такой невысокий, не очень опрятный. Географию преподавал. Губастый такой.
– Пей чай, Надежда.
– Пусть остынет.
Надя внимательно наблюдает за Антониной Васильевной. У Антонины Васильевны чуть заметно дрожат руки.
– Странная смерть, – осторожно продолжает Надя. – Женат не был. Плохих привычек не имел. Просто умер.
– Такое тоже иногда случается.
Надя поднимается с
– Вот зачем ты себя так ведешь, Антонина?!
– Как?
– Ты прекрасно помнишь географика, только делаешь вид, что не помнишь.
– Зачем бы мне это?
– Вот и я думаю, зачем?! Корчишь из себя принцессу! всю жизнь корчишь из себя принцессу.
– Надежда, это неправда.
– Правда! Помнить какого-то Борю-географика для тебя слишком унизительно, да?
– Что ты мелешь, Надежда?!
Антонина Васильевна тоже поднимается.
Так они и стоят друг напротив друга: секретарь Бога на земле и злостный неплательщик налогов Господу.
– Так всегда было, – цедит сквозь вставные зубы Надя. – Ты – принцесса-литераторша, гордячка, а я всего лишь массовик-затейник. Но теперь ситуация изменилась, Антонина. Время нас уравняло. Мы теперь ровня друг другу, Антонина! Мы теперь знаешь кто? Я тебе скажу. Пенсионерши.
Ни один нерв не дрогнул на бледном лице Антонины Васильевны.
– Ты права, Надежда, – наконец произносит она, – я помню Борю. Я соврала, что не помню. Мне было стыдно.
Надя всплеснула ладонями:
– Да что ж стыдного?! Лучшей подруге признаться стыдно???
– Много лет прошло.
– Признавайся, – сладко тарахтит Надя, – что у вас было?
– Роман был.
– О!!! Та мы ж все догадывались. Но ты так надменно себя с ним вела на людях, что мы не были уверены на сто процентов. И как долго?
– Не знаю. Год. Может, больше.
– О!!! И почему вы не поженились, Антонина?
Антонина Васильевна отворачивается к окну.
– Он не захотел, – говорит.
– Быть такого не может! Боря был влюблен в тебя по уши.
– Любовь проходит.
Надя быстренько составляет в уме сплетни и факты и наконец сочувственно вздыхает:
– Бедная. И что же ты все носила в себе? Не поделилась своим горем…
Антонина Васильевна открывает окно и крошит овсяное печенье на подоконник.
Две вороны мгновенно подлетают и подбирают крошки.
– Антонина! Ты кормишь ворон?!
– Ну и что?
– Впервые такое вижу.
– Это ручные вороны. Мои друзья, – Антонина Васильевна вымучивает улыбку. – И вообще, я не знаю, то ли это вороны, то ли галки, то ли грачи…
– Ты будь с воронами осторожна, Антонина. – Надя надевает пальто. Ее миссия на сегодня окончена. – Недавно по телевизору передавали, что вороны в городах стали какими-то агрессивными. Целыми бандами нападают на голубей и даже на бездомных псов. Того и гляди – скоро до людей доберутся. Они мне никогда не нравились.