Лаванда
Шрифт:
— Алло? Кристиан? Я разузнал о Максиме и о их отношениях с Маг.
— О отношениях этого козла со своей женой, я узнал раньше тебя, — рассмеялся в трубку, — стареешь дружище, у меня есть к тебе просьба.
— Подожди, женой? Просто женой? Или женой, женой?
— Только моей женой, я не собираюсь с ней разводится, вообще, я люблю ее.
— Тебе известно о насилии? О том, что возможно в постели твоя жена всегда будет зажата и скована. Когда успел полюбить ее?
— С того дня, как она презрительно посмотрела на меня, и в постели она огонь, так что выбирай выражения. Ты познакомился
— Да, — рассмеялся мужчина, — ты переспал с Магдалиной?!
— Да.
— Как это вышло?
— Это уже не твое дело, слушай, у ее подруги больной отец, заплати за лечение, и твоя миссия окончена, у тебя новая миссия.
— Ты только миссии и указания даёшь мне, может хватит, — хмыкнул в трубку, — может я тоже влюбился, не приходило в голову такое?
— Мне нужна информация поэтому Максиму. Чем он дышит, чем и с кем живёт, я доверяю тебе больше всех, прошу о помощи.
— Я знал, что без меня ты ничего не можешь, лучше о человеке узнавать когда у него на родине. Не волнуйся, я все сделаю.
Михаэль надел свой самый лучший костюм и поехал к Алёне, она тоже время даром не теряла, целый день готовилась, надела лучшее платье из синего шелка, которое очень выгодно подчёркивало все изгибы ее фигуры, а волосы заколола красной заколкой в виде замысловатого цветка. Ее мысли метались меж двух огней: дум про Миха и о больном отце. От мыслей оторвал звонок в дверь, девушка открыла. Их глаза встретились и она буквально потеряла себя, разум мигом отключился.
— Идём? — улыбнулся он, — Или, если хочешь можем не идти.
— Можем не идти, — прошептала Алена, как завороженная смотря на его губы, желая только одного, чтоб мужчина поцеловал ее, коснулся рукой груди, чуть сжимая.
Он с удовольствием наблюдал за тем, как она рассматривает его с нескрываемым желанием. В нем самом бурлила не шуточная страсть. Ему хотелось взять ее прямо в коридоре квартиры.
— Я правильно понял тебя? Или…
Мих прошел внутрь коридора, захлопнув дверь.
— Или, — так же прошептала Котя, отходя в сторону.
Он быстро притянул девушку к себе, не давая возможности сопротивляться. Язык, горячий и настойчивый, скользнул внутрь, поцелуй был жадным и даже яростным.
Его объятия были такими властными и крепкими, что пожелай Котя вырваться, ей бы это не удалось. Впрочем, она и не думала сопротивляться, потому что ее целовал мужчина, которого она хотела, а ощущения, которые дарили его губы, вовсе не казались ей неприятными. Постепенно поцелуй сделался мягче и нежнее, и она, сама того не ожидая, обвила его шею. Ее тело таяло в жарких объятиях, а коленки сами собой задрожали, когда она ощутила совсем рядом нетерпеливое мужское естество.
Она покорно запрокинула голову назад, когда ладонь Михаэля легла ей на затылок. Его губы прошлись по виску, щеке, снова принялись целовать ее губы. Вторая ладонь нырнула под платье и осторожно сжала круглую маленькую грудь, чуть поиграв пальцем с оголившимся соском. Алёну накрыла такая волна желания, что стало трудно дышать. Все внутри содрогалось с каждым ударом часто бьющегося сердца.
Пальцы Миха потянули вниз платье, и обе груди выскочили наружу, более не стесняемые тканью. Ладони накрыли округлости,
О да, она была именно такой и пахла смесью запахов лаванды и мандаринов, нежная и шелковистая на ощупь. У него кружилась голова от желания обладать самой притягательной женщиной на свете.
Подхватив Котю на руки, он торопливо отнес ее на ближайший диван и опустился рядом, не переставая покрывать ее шею и грудь поцелуями. Ему хотелось сорвать с нее одежду, чтобы видеть ее тело полностью обнаженным, горячим, податливым…
Алена смотрела на Михаэля широко распахнутыми глазами, взгляд ее был туманным, скорее всего она не вполне понимала, что происходит, охваченная желанием. Когда Михаэль снова сжал ее груди ладонями, она приподнялась навстречу, а прикосновения языка и губ вызвали у нее тихий стон. Ее тело отзывалось на каждое прикосновение так, словно кожи касались языки пламени, оставляя ожоги.
Он чуть прикусил зубами один сосок, и она застонала, выгибаясь вверх.
— Я сделал тебе больно? — спросил Мих, хмурившись, — Прости, не хотел…
— Что? — Алена пыталась понять, о чем он, — О нет! — Она испугалась, что Михаэль прекратит свои ласки, — Нет, мне вовсе не больно… что это так… приятно, — пролепетала она и покраснела.
Он слегка приподнялся над ней и потянул шелковое платье вверх за подол, затем чуть потянул Алену к себе, чтобы снять ненужный предмет одежды. Его горячая грудь коснулась ее груди, и она задышала часто-часто, когда ее напряженные соски тронули мягкие завитки волос.
Отбросив прочь шелковую тряпицу, Михаэль опустился на Алёну сверху, его правая нога раздвинула ее ноги, и бедра прижались к бедрам. Взволнованная, подалась навстречу, обвивая плечи руками.
По телу мужчины пробежала судорога, когда обнаженные тела соприкоснулись. Его губы стали покрывать поцелуями лицо и шею девушки, затем коснулись полных мягких грудей, манивших торчащими вверх сосками.
Котя вцепилась пальцами ему в волосы, чуть прижимая к себе голову и заставляя зарыться лицом между двух нежных холмов. Возбужденная плоть Михаэля терлась о ее ногу, вожделение было таким сильным, что у него темнело в глазах, но он сдерживал себя изо всех сил. Торопливый пульс призывал его действовать быстрее. Он ласкал там, где ей нравилось, угадывая по движениям ее бедер, как именно надо касаться, проникая глубже. Алена впилась ногтями в его плечи, едва ли сознавая это. Ее тело просило большего, чем эта дразнящая ласка.
Михаэль так хотел продлить момент ожидания, но горячий отклик девушки на его ласки дал понять ему, что медлить не стоит. Да он и сам вот-вот мог взорваться от безумного желания. Затуманенный рассудок не давал мыслить здраво, поэтому пальцы Миха, как будто помимо его воли принялись двигаться интенсивнее, скользя по влажным складкам. Один палец скользнул внутрь, в горячую глубину.
Она охнула, не открывая глаз, и вся содрогнулась, подалась вперед. Желание ее было так сильно, что, забыв о стеснении, она принялась двигать бедрами, чтобы рука ласкала ее интенсивнее, а палец скользил быстрее. Ее ногти все сильнее впивались в кожу, оставляя царапины.