Лаванда
Шрифт:
Утро. Жанна проснулась очень радостная, хотя последние время она всегда была радостной. Ведь жизнь удалась, фортуна наконец улыбнулась, в ее руках скоро будет сынок этого богатого хрыча, но…что сынок, ведь он всего лишь пешка, а вот папик. Ей срочно был нужен этот тюфяк, ведь все в его руках, у него фирма, деньги, а что у этого слюнтяя? Ничего.
"Нужно стать полноправной хозяйкой всего, заполучить себе обоих, и я уже знаю как", — потерев ручки от предвкушения, Жанна встала и направилась к телефону. Набрав какой-то номер, девушка начала ждать. Наконец на том конце провода произнесли
— Мама? Алле, мама? Да, я это, я, кто ж еще. Все хорошо, да, у меня все хорошо, я пришлю денег, нет. Да-да, я позже познакомлю тебя с ним, конечно. Ну так надо, мама, так надо.
Жаль Жанна не знала, что кое-кто невольно услышал ее разговор.
Леони, мать Михаэля как раз начала уборку на втором этаже, когда из дверей спальни вышла Жанна, ее улыбка сияла до ушей.
— Эй ты, ммм как там тебя? — девушка хотела показать женщине, что теперь она в доме хозяйка, — В прочем мне не важно это, слушай сюда, если хочешь здесь остаться, то придется жить по моим правилам. Протри эту вазу тчательнее. Ясно тебе?
Лео по натуре была мягкая и неконфликтная, жизнь научила ее молчать и терпеть все, что выпадает на ее долю.
— Да, мне ясно, все ясно.
— Однако все не ясно мне, какого ты так разговариваешь с моей мамой? Кажется ты тут еще не хозяйка, — Михаэль поднимался по лестнице когда услышал данное обращение, — или сирота забыла, что значит работать?
Она на минуту опешила от подобной наглости, медленно повернувшись, девушка заговорила:
— Тебе кажется слова не давали, я скоро буду жена, и клянусь, что выкину тебя и твою мамашу вон, такая прислуга мне не нужна.
— Я тебе не прислуга, а друг твоего будущего мужа, — он приблизился к ней и крайне недружелюбно бросил взгляд.
— Это пока что, — огрызнулась красотка и пошла по направлению к кабинету Пьера. Посмотрев ей в след, Леони тихо прошептала:
— Ну зачем? Тут у нас есть крыша над головой, еда, тем более Кристиан, этот чудный мальчик, вы же друзья, лучше сдружиться с ней.
— Он давно уже не мальчик и не маленький ребенок, мама, я не собираюсь мириться с ее хамством, и не собираюсь расторгать дружбу с Крисом, — парень обнял мать за плечи и заглянул в ее теплые медовые глаза.
— Почему ты назвал ее сиротой? У нее же есть мать.
— С чего ты это взяла, — нахмурился Мих, — она говорила Кристиану, а тот мне, что у нее никого нет.
Удивлённая женщина пожала плечами:
— Я проходила мимо ее комнаты, когда услышала, как она говорит по телефону с матерью.
Юноша еще больше нахмурил брови:
— Ты точно уверена?
— Да, я точно это слышала.
— Хорошо, я пойду переоденусь и наверное двинусь на поиски друга, он сегодня должен быть в фирме? Надеюсь он там.
Пока около лестницы велся разговор, Жанна зашла в кабинет и обомлела, тут она еще не была не разу.
Вдоль стен цвета слоновой кости стояла массивная мебель темного дерева, сделанная в испанском стиле и обильно украшенная резьбой. Натертые до блеска полы, вдоль стены стоял стол, где работал мужчина.
Пьер поднял на нее взор и буквально замер от восхищения, да она произвела должный эффект, да и кому не понравится девичье
Наконец через некоторое время, когда красотка уже сидела в кресле, Пьер решился заговорить:
— Жанночка, ч-что ты здесь делаешь? Да и еще в таком виде?
— Папа, вы ведь теперь мне папа? Ну это логично, я выхожу замуж за вашего сына, значит становлюсь вашей дочерью, — она поднялась и направилась к столу за котором сидел мужчина.
Он чтоб не видеть все прелести девушки, опустил взор в документации и притворился, что занят ими:
— Да, ты права, именно так. Но ты не ответила на вопросы.
— Я не хочу, чтоб ты был моим отцом, слишком молод для этого, — она неожиданно смела с его стола все его бумаги и сев на него, взяла руками голову Пьера и подняла ее, — пожалуй, я сделала ошибку выбрав Кристиана, — прежде, чем он успел сказать хоть слово, она впилась в его губы страстным поцелуем. Пьер на минуту опешил от подобного, было уже хотел прогнать самозванку прочь, но ее тело так манило его, тем более, что у него так давно не было женщины. Это все сыграло злую шутку, он уложил ее на стол.
А когда, склонившись над нею, он нежно коснулся губами ее соска и принялся жадно ласкать языком, Жанна нарочно громко застонала, нет, ей не было так хорошо, но чтоб заманить этого старика в свои сети, нужно быть идеальной во всем. Ее бедра прижимались к бедрам Пьера. Ощущение напряженно пульсирующей плоти между их тесно прижатыми друг к другу телами привело Жанну в страшное ликование, вот оно, он ее хочет, решив играть роль до конца, она заметалась по столу, еще более возбуждая мужчину. Ее руки обхватили голову Пьера побуждая оторваться от ее груди, — она жаждала поцелуев — и в его затуманившемся взгляде она прочитала страстное желание, которое отозвалось в ней новой волной радости. Она стала осыпать поцелуями его лоб, нос, щеки, и эти прикосновения рождали в нем новые сладостные ощущения.
Когда их губы встретились, Жанне уже вся пылала — разбуженная страсть рвалась наружу. В этот момент она была готова на все. Весь мир, все вокруг отошло куда-то на задний план. Для нее сейчас существовало только ее мечта, деньги, о которых она всегда мечтала.
Пьер же дал волю своим чувствам, погружаясь в мир желания, которое, как никогда, беспощадно пожирало его изнутри. Он хотел эту женщину, хотел так отчаянно, так безрассудно, что ее нежные ласки были для него мучительны. Ее руки, гладящие его волосы, естественные движения ее тела, кончик языка, неуверенно исследовавший его рот, — он не мог сопротивляться этому. Руки лихорадочно заскользили по телу девушки, и пальцы нащупали заветный треугольник. Его ласки становились все настойчивей. Дыхание стало прерывистым. Все происходило как будто во сне. Она инстинктивно отвечала на ласки, неожиданно проснувшиеся в молодом теле желания требовали удовлетворения. И только тогда, когда, раздвинув ей ноги, он потянулся к ремню, она поняла, что сейчас произойдет то, что она планировала и что можно больше не напрягаться и наконец расслабиться.