Лавка антиквара
Шрифт:
— Понятия не имею, не осилю никак, — горестно призналась девушка. — Надоело, сил нет, просто не привыкла бросать недочитанное. Вообще-то я хочу книжку про Мага. Именно Мага с большой буквы. И не какого-нибудь там Гарри Поттера, а серьёзного взрослого мужчину. Чтобы он влюбился в простую мирскую девушку, или она в него. Или не в простую, но обязательно влюбился.
— И обязательно в девушку? Ишь чего захотела! Тоже мелодрама получится, только с фэнтезийным уклоном.
— Теперь вся жизнь каким-нибудь уклоном, — сказала Маша, отложив свою книжку и включив ноутбук. — Причем постоянно куда-то не туда сваливаешься. Знаешь, в чем весь прикол? Ты готов дать человеку все, что он хочет. Причём, ему это в самом
— Мудрая идея, — вякнул я.
— Мудрая, — согласилась художница. — Жаль не моя, кто-то из приятелей под кайфом рассказал. У меня почти все друзья травку курят, прикинь? Кто как себя потом ведет. Один полез в драку и был убит гопниками. Другой догнался какой-то дрянью и схватил передоз. Третий вообще из окна сиганул. И ещё уверяют, что алкоголь вреднее травы.
— Ужас. Вчера, когда домой ехал, в метро встретились обкуренные или обдолбанные негры, причем настроенные весьма агрессивно. Рядом сидел какой-то немец, так он испугался и драпанул.
— Всё правильно сделал, — одобрила Маша, разглядывая какой-то сайт, оформленный в противно-розовых «постельных» тонах. — А то могли ему и организм повредить. Запросто. А у меня был случай, не знаю уж обкуренные или нет, но местная студенческая шпана начала цепляться. Похоже, они меня за проститутку приняли. В принципе, обошлось, но настроение осталось гадостное…
Маша все говорила и говорила и, не отрываясь от экрана компьютера, листала странички розового сайта.
— Ты чего так зависла? Что-нибудь интересное?
— Ну, как тебе сказать, интересное. Платье Пипы Мидлтон поступило в массовую продажу; Кэти Пери опровергла слухи о беременности; Николь Ричи устроит шумную вечеринку на День благодарения; Джастин Бибер прошел тест на отцовство…
— Слушай, кто все эти люди? Никого не знаю, а ведь должен, раз о них пишут в новостях.
— Совсем не обязательно, что должен, ты же не любишь поп-культуру? Вообще-то это женский сайт «Дабл-Ю Дейли», позиционирующий себя как новостной проект для женщин. Поэтому новости тут соответствующие. Кстати, там писали про нашего покойного шефа. Покупал картины известных мастеров. Говорят, участвовал в престижных международных аукционах, прикинь? Я закладку сделала.
— Что, правда? — поразился я.
— Ну, да. О, вот это действительно занятно: «Недавно в Сеуле за четыре миллиона долларов ушла с молотка картина Шагала, сделавшись самым дорогим предметом европейского искусства прошлого века». Тут так и пишут: «Полотно “Бестиарий и музыка” стало наиболее дорогим лотом в истории восточных торгов». Ну, не знаю… по-моему, этот Шагал вообще рисовать не умел.
— Считается, одним из самых продаваемых художников двадцатого века, — возразил я.
— Считается, — согласилась Маша. — Для меня художники подразделяются на тех, кто своим творчеством изменяет мир; на тех, кто истолковывает, как мир устроен; и всех остальных, которые ничего не делают, не объясняют и не имеют никакого значения. Ну, ты понял, да? А Шагал… ну, не дал ему Бог таланту. А художником стать хотелось, вот он и оказался в нужном месте и в нужное время. Да и связи помогли. В результате раскрутили бедного Шагала так, что сделали одним из самых модных живописцев двадцатого века. Он сам потом в это поверил. А художник из него, как из меня балерина.
— Если постараться, — задумчиво изрек я, — из тебя вполне можно сотворить балерину.
— Нет уж, спасибо. Вот ещё новость, слушай. «Кристен Стюарт пришла на премьеру фильма в кроссовках. Недавно она на одном из телешоу показала то, что не стоит демонстрировать даже бойфренду: утягивающее нижнее белье...»
— А кто такая Кристен Стюарт? И почему бойфренду не стоит демонстрировать утягивающее нижнее белье? — начал было я, поражаясь нелепости описанной ситуации.
— Понятия не имею почему, — поддержала меня Маша, — тут так сказано. Она же «сумеречной саге» про вампиров снималась, наверное — неправильно выбрала трусики, они ей врезались в попу и натерли там. Главное в белье — правильная подборка, на это уходит масса времени и сил.
— Зачем тебе это всё? Вот уж не думал, что для тебя это так уж важно!
— Важно! — не смутилась Маша. — Я всегда обожала посещать магазин женского белья! То самое запретное царство, куда мужикам заходить стыдно. Охотно разбирала кружева и просто красивые шмотки, хорошо понимая, что не смогу себе это позволить. Рассматривала обеспеченных и красивых баб, задумчиво запускающих свои пальцы в паутинки и маленькие кусочки материи. При этом у них сосредоточенно-задумчивые лица, и я отлично понимаю, о чем размышляет каждая из них. В такие моменты спадает обыденность, уходят печали и прочие нехорошие проблемы. Неважно, что у нас не Италия. Наплевать, что климат и удобство не велят носить подобную «кружевную фантазию». Любая женщина в глубине души знает, что сотворена для любви и пышности, а строгая реальность и туповатый эгоизм любовника ничего не могут поделать с влечением ходить на тонких шпильках по кривым тротуарам. Мы все такие. Смотрим на эти тряпки, решая, что лучше — белое с кружевной оторочкой или черное с красной шелковой лентой? А то, что на самом деле удобно, в сей момент не столь уж и важно. В конце концов, здесь продают женские мечты. А потом… В итоге получается в лучшем случае неплохой секс, чуть-чуть нежных льстивых слов и не более того...
— Как красиво ты умеешь говорить! Какой-то плач обиженных и не умеющих красиво одеться по погоде. Но ты же сама носишь стринги? Зато от рассказа о мечтах меня слегка заклинило и даже захотелось его записать.
— Ты ничего не понимаешь! От этого рассказа и должно клинить. Вообще, сейчас только и пишут о какой-то мерзотной хуйне, так что из дома выходить не хочется. Сколько можно о глупостях, свинствах и человеческих пороках? Неужели самим приятно потом это перечитывать?
— Может и приятно. Но не думаю, что кто-то из авторов читает свою писанину. На человеческих пороках, глупостях и свинствах мир держится уже несколько тысячелетий. Поэтому трудно сейчас ожидать чего-то нового.
— Да, всё забываю тебя спросить: ты где работаешь?
— Там же. Институт социоведения, если коротко. Полное название пока ещё пишется так: «Учреждение российской академии наук Институт социоведения РАН»
— А почему — ран? — не поняла Маша.
— Ну, как. РАН большими буквами. Сокращенно — Российской Академии Наук. Ты же сама там работала, недолго правда.
— Что значит — работала? Сначала связались по емейлу, потом поговорили по телефону, через Интернет заключили договор подряда, я приняла техзадание к договору подряда, а когда выслала готовые эскизы, то подписали акт о приемке выполненных работ. В результате бабосы на мой счет даже не перевели, суки! Вроде бы кто-то там где-то накосячил с договором. Так и бросила всё, не стала из-за таких мелочей права качать, начала, но бросила. Я там у вас всего-то раза три была… Или четыре? Погоди… это что же получается, учреждение российской академии наук, институт такой-то, российской академии наук? Два раза?
— Выходит, что два, — усмехнулся я. — Причем все академические институты переименовали таким образом несколько лет назад. Со всеми названиями так. Но с первого января грядет новое переименование, теперь все документы переделывать, печати менять, договора перезаключать, допсоглашения оформлять, в общем — весело будет, не соскучишься. А звучать будем как «Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт Социоведения Российской Академии Наук».
— Хос-с-спади, получается ещё длиннее! Делать кому-то нечего.