Лайла

Пирсиг Роберт М.

У меня прекрасные воспоминания о Калифорнии, - наконец отзывается Федр, улавливая нить.

Вы там жили?

По соседству, в Неваде, - откликнулся Федр.

От него ждут продолжения. И он рассказывает судорожно и отрывочно о Калифорнии и Неваде. Пустыни и сосны, крутые холмы и эвкалипты, скоростные магистрали и ощущение чего-то упущенного, чего-то незавершённого, которое у него постоянно сохранялось там. Это лишь для проведения времени, для установления взаимопонимания, и так как Редфорд внимательно слушает, Федр чувствует, что это его обычное отношение. Он только что пересёк всю страну, возможно разговаривал

со многими людьми перед этим, и всё-таки сидит вот тут со своим знаменитым лицом и слушает так, как будто бы у него масса свободного времени, как будто ничего важнее на свете не произошло до тех пор, пока он не вошёл в эту комнату, и нечего важного не ждёт его по окончании этой встречи.

Разговор продолжается беспорядочно до тех пор, пока не находится общая точка общения: это Эрл Уоррен, бывший член Верховного Суда, который по словам Федра представляет собой такую личность, которая у немногих людей ассоциируется с калифорнийцем. Редфорд полностью с этим согласен, раскрывая личные нотки. "Он ведь, знаете, был у нас губернатором", пояснил Редфорд.
– Да, - согласился Федр и добавил, что корни Уоррена в Миннесоте.

Вот как?
– удивился Редфорд,- а я и не знал.

Редфорд рассказал, что всегда особо интересовался Миннесотой. Его фильм "Обыкновенные люди" сделан на материале Миннесоты, хотя фактически съемки проходили в северном Иллинойсе. Его однокашник в колледже - из Миннесоты, он потом ездил к нему в гости и сохранил об этом прекрасные воспоминания.

И где же он жил, -спрашивает Федр.

У озера Миннетонка, - отвечает Редфорд, - вам знакомы те места?

Конечно. В первой же главе моей книги говорится об Эксельсиоре, что у озера Миннетонка.

У Редфорда озабоченный вид, как будто бы он упустил нечто важное. "В той местности есть нечто: Не знаю, как и сказать:"

Некое "благородство", - подсказывает Федр.

Редфорд кивает, как если бы он попал в точку.

Есть ещё одно предместье Миннеаполиса под названием "Кенвуд", которое производит такое же впечатление. У людей там такое же "очарование" или "благородство" или что бы там ни было, как у Эрла Уоррена.

Редфорд очень сосредоточенно смотрит на него. На экране такой сосредоточенности он никогда не проявлял.

И отчего же это?
– спрашивает он.

Деньги, - отвечает Федр, и затем, поняв, что это не совсем так, добавляет, - ну и кое-что ещё.

Редфорд ждёт пояснений.

Там живут люди, разбогатевшие уже давно,- продолжает Федр.
– Состояния, нажитые со времён лесоповала и мельничного дела. Гораздо легче быть благородным, когда у вас есть горничная и шофер, да ещё семь слуг по всей усадьбе.

Вы жили где-то поблизости от Миннетонки?

Нет, вовсе нет. Но я ездил туда на дни рожденья ещё в тридцатые годы, когда был совсем ребёнком.

Редфорд задумывается.

– Федр поясняет: "Я не был из числа богатеньких. Но я учился на стипендию в одной из школ Миннеаполиса, куда богатые ребята приезжали : обычно на машинах с личными шоферами."

По утрам к школе подъезжали большие длинные черные "паккарды", оттуда выскакивали шоферы в черной форме, подбегали к задней дверце, откуда появлялось дитятко. После обеда снова появлялись лимузины и шофёры, дитятко садилось в машину, по одному в каждую, и они исчезали в направлении озера Миннетонки.

Я обычно

ездил в школу на велосипеде, иногда замечал в зеркале, как меня нагоняет один из этих больших "паккардов", оборачивался и махал рукой мальчонке в нём, а тот махал мне в ответ, иногда и шофёр приветствовал меня. Забавно то, что я уже тогда знал, что мальчонка завидует мне. Я пользовался полной свободой.

А он же чувствовал себя заключенным на заднем сиденье черного "паккарда" и прекрасно сознавал это.

Какая это была школа?

Блейка.

Глаза Редфорда снова напряглись.
– В эту же школу ходил мой однокашник!

Мир тесен!- воскликнул Федр.

Это точно!
– Волнение Редфорда показывает, что затронуто нечто, связанное с чем -то очень важным в глубине событий.

У меня до сих пор остались очень приятные воспоминания об этом, заключил Федр.

Редфорд вроде бы выражает готовность послушать ещё, но он, конечно, пришёл сюда не за этим. Поговорив ещё немного на отвлечённые темы, он переходит к сути дела.

Выдержав паузу, он произносит: "Прежде всего, мне следует, пожалуй, сказать, что мне очень нравится ваша книга, она настраивает на деловой лад и взывает к действию. Я всегда задумывался над понятиями "Качества". И всегда поступал таким образом. Я прочел её сразу же после публикации и хотел тогда же связаться с вами, но мне сказали, что кто-то уже купил её."

Речь его стала какой-то топорной, как будто бы он репетировал её. С чего бы ему звучать как плохому актёру? "Мне бы очень хотелось получить права съёмки фильма по этой книге", - говорит он.

Они ваши, - отвечает Федр.

Редфорд чуть ли не вздрогнул. Федр, должно быть, сказал что-то не то. В биографиях Редфорда написано, что он невозмутим, а он весьма смущён теперь.

Я бы не стал заводить и разговор, если бы не собирался отдать их вам, заметил Федр.

Но Редфорд совсем не возрадовался. Напротив, он весьма удивлён и старается уйти куда-то в себя. Его настороженность пропадает.

Он интересуется, каковы были предыдущие сделки по фильму.

Ну, тут целая история, - поясняет Федр и рассказывает о ряде вариантов постановки фильма, по которым были заключены сделки, но которые не состоялись по тем или иным причинам. Редфорд снова внимательно слушает в своей обычной манере. Закончив с этой темой, они осторожно подходят к вопросу, как следует обращаться с материалом книги. Редфорд рекомендует сценариста, с которым Федр уже встречался, и Федр соглашается.

Редфорд хочет полностью воспроизвести сцену, когда преподаватель в течение часа ничего не говорит студентам, а в конце занятия они настолько напряжены и напуганы, что буквально бегут к дверям. Очевидно он хочет построить фильм на воспоминаниях, исходя из этой сцены. Федр полагает, что это весьма заманчиво.

Знаменательно, как Редфорд представляет себе содержание книги. Исходя из этой сцены он полностью обходит дорожные эпизоды, весь уход за мотоциклом, на чем спотыкались другие сценаристы, и переходит прямо в аудиторию, с чего и начиналась вся книга, - как небольшая монография о том, как преподавать композицию английской литературы.

Редфорд сообщает, что дорожные сцены будут сниматься в натуре, и что Федр может приходить на съемки, как ему только захочется, "но не каждый день". Федру не совсем понятно, что бы это значило.