Лазоревый шторм
Шрифт:
Держа топор обеими руками он выскользнул из тоннеля. Почувствовал стену горлышка под ногами, он нырнул вниз и в сторону, с таким рассчетом, чтобы падать перед телом Пача. В следующее мгновение Ниива повторила его маневр, но прыгнула прямо вниз, оказавшись позади гиганта. Веревка натянулась между ней и Рикусом, и они, связанные ею, полетели во тьму каньона.
Рикус услышал крик Келума, потом в его ушах засвистел ветер и заглушил дварфа. Мул почувствовал, как его собственный голос бьется в глубине черепа, и знал, что он сам кричит от страха, но усилием воли задавил
Рикус влетел в путаницу волос гиганта, и потерял из вида Нииву, которая скрылась за массивной лопаткой Пача. Мул ударился ногами о массивную грудь гиганта и отскочил от нее, как мячик. В следующее мгновение веревка натянулась и схватила его, импровизированная перевязь глубоко врезалась в руки и ноги, остановив падение. Ребра сжало, как в тисках, грудь наполнила ужасная боль, выбившая из его легких невольный стон. Он услышал такой же стон со стороны Ниивы, потом почувствовал, как его бросило обратно на грудь титана. Как ни болезнена была остановка, Рикус знал, что могло быть намного хуже — он мог сломать себе спину или ребра — если бы не обвязался веревкой.
Пач зарычал от удивления и повернулся посмотреть, что это на него упало. Рикуса бросило к каменной стене, веревка дернулась под его весом. Опасаясь, что веревка может соскользнуть с гигантского плеча, мул изо всех сил ударил топором. Стальное лезвие глубоко ушло в грудь титана, мгновенно остановив полет мула. Пач болезненно рыкнул.
Высвободив оружие, Рикус схватился за складку вонючей, сделанной из овечьей шерсти туники гиганта, и полез вверх. Рука Пача шлепнула вслед за ним. Заднее лезвие обоюдоострого топора глубоко вошло в его ладонь и гигант завыл от злости.
Пока гигант выковыривал топор из своей ладони, мул взобрался на противоположное плечо. Он увидел, как Пач опять подымает руку, чтобы прихлопнуть его, но внезапно гигант остановился, когда буря гулких ударов обрушилась на его ноги.
— Ты, хочешь растоптать Гранитную Роту, — выкрикнул злой голос дварфа. — Да мы тебе все пальцы поотрубаем, проклятый толстяк!
Пач попрыгал с одной ноги на другую. Каждый раз, когда он менял ногу, еще один дварф вскрикивал от смертной боли, а звук сминаемой стали эхом прокатывался по мрачным стенам темного каньона. Решив выжать максимум из своего положения, Рикус продолжал карабкаться на плечо гиганта. Когда он, наконец забрался наверх, он обнаружил, что Ниива уже ждет его. Она, как и он, осталась невредимой, благодаря веревочной перевязи.
— Все в порядке? — спросил Рикус.
— Будет, когда мы задушим этого гиганта, — ответила Ниива.
Мул метнулся в сторону, пробираясь перед горлом гиганта, затем запрыгныл на второе плечо, пересек его, оказался позади толстенной шеи. Пач не пытался остановить воина, все его внимание было сосредоточено на топорах дварфах, непрерывно врезавшихся в его ноги. Рикус подождал, пока не увидел Нииву, появившуюся позади второго плеча гиганта, расставил ноги пошире и изо всех сил потянул. Ниива сделала тоже самое. Веревка, петлей обвившая огромное горло, натянулась.
Пач забыл о дварфах и попытался убрать веревку с горла. Безрезультатно. Рикус и Ниива натянули канат с такой силой, что он глубоко врезался в плоть, и гигант не смог просунуть пальцы под него. Глубокое булькание донеслось из его горла.
Пач покачнулся, поворачиваясь спиной к утесу. Предвидя его следующее движение, Рикус скомандовал, — Пересечь и вокруг!
Все еще натягивая веревку, Рикус перебежал спину Пача вокруг горла. Ниива сделала тоже самое, они пересеклись. Гигант наклонился спиной к утесу. Они спрыгнули на его лопатки и едва уцелели, когда он с силой ударился спиной об утес.
Пач начал задыхаться, его судорожные вздохи эхом прокатывались по каньону, спина осталась прижата к утесу. Он поднял руки, пытаясь схватить своих мучителей.
Рикус не видел, что делает Ниива, сам мул попытался вытащить кинжал. Но его рукоятка оказалась зажата веревочной упряжью. Пальцы гиганта обхватили его тело. Рикус обеими руками схватился за веревку, одновременно пиная ногами огромную ладонь. Ему почти удалось освободиться, когда Пач схватил и его ноги. Титан сжал их, колени и бедра Рикуса пронзила страшная боль.
Задыхающийся гигант быстро слабел, поэтому пытка была не так страшна, как могла бы быть. Ни одна из толстых костей Рикуса не треснула, он даже не чувствовал, что какая-нибудь из них вышла из сустава. Решив, что он может терпеть боль, пока Пач не потеряет сознание, воин уперся ногами в развилку между большим и указательным пальцами, сконцентрировшись на том, чтобы не соскользнуть дальше, в огромный кулак.
Мул поглядел в сторону глотки гиганта и заметил, как и ожидал, Нииву. Похоже, ей удалось упереться ногами в тыльную сторону кисти, а руками вцепиться в маленький палец. Она тянула его на себя, стараясь сломать, но Рикус понимал, что вряд ли ей это удастся.
Серия коротких, трудных кашлей сотрясла торс гиганта. Он опять попытался сбросить Рикуса и Нииву со своего горла. Но они были связаны веревкой, и та затянулась еще туже. Пач закачался, потом упал на колени.
Крича как сумашедшие, больше дюжины дварфов набросились на бедра гиганта, их топоры так и мелькали в лунном свете.
Долгая, мучительная дрожь прошла по телу Пача, его руки разжались и он упал вперед. Лицо ударилось о стену горлышка, и он застыл, потеряв сознание. Его убийцы повисли на веревке, обвившей его горло.
Рикус и Ниива быстро взобрались по веревке на лопатки Пача, потом освободились от упряжи. Связав на всякий случай концы веревки, чтобы удавка не ослабела, пока не доделает свою работу до конца, они соскользнули вниз со спины гиганта. Их ноги еще не успели коснуться земли, как Ниива уже потребовала к себе Сьюта для доклада.
— Здесь, командир. — Седой дварф вышел вперед, шлепая по рекам крови, текшим из ран на бедрах гиганта. У него было выдубленное погодой лицо, и тонкий, крючковатый нос, который выглядел так, как будто он был сломан во многих местах. — В Гранитной Роте осталось пятнадцать выживших.