Льдинка

Варго Александр

Наконец он не выдержал и посигналил Антону. Снегоходы остановились.

– Че такое? – с недовольством крикнул Антон. Он снял шапку и отряхнул ее от снега.

– Разворачивайся, – сказал Тима.

– Как?! – опешила Яна. – Куда это разворачиваться? Это уже не смешно, Тима!

– Ты знаешь, удивительное совпадение, но мне тоже не до смеха. Мы давно должны были выехать на открытую просеку, а не ползти по лесу. Кстати, никаких просветов среди деревьев я не вижу.

– Ну и что? – спесиво сказал Антон, воинственно нахлобучивая свою зеленую шапочку еще глубже на голову. Тиме вдруг пришло в голову, что в ней он чертовски смахивает на

спятившего скомороха, которого чем-то очень разозлили. – Я в отличие от некоторых хорошо помню дорогу.

– Нет проблем, – ответил Тима спокойно, не без труда подавляя в себе огромное желание наорать на заупрямившегося друга. – Давай условимся – если через пятнадцать минут мы не выйдем на основную дорогу, ты останавливаешься, и мы едем обратно.

– Десять, – рогатая шапочка самоуверенно качнулась. – Десять минут, тыщу петард мне в задницу, если я не прав.

– Только не говори потом, что я тебя тянул за язык, – бросил Тима, следуя за Антоном. В душе он давно понимал, что они едут совершенно не туда, куда им нужно, но вопреки здравому смыслу он почему-то не стал настаивать на своем. Может, оттого, что хотел увидеть раскисшее лицо Антона, когда он наконец поймет, что ошибался? Правда и то, что внутренний голос отчаянно твердил Тиме, что он выбрал не тот день и не то место, чтобы устраивать уроки жизни своему однокурснику, но… он промолчал, и они двигались дальше.

Снег клубился вокруг мелкой белой пылью, огни фар желтыми пятнами плясали по ссутулившимся под тяжестью сугробов соснам. Прошло десять минут, пятнадцать, но лес и не думал выпускать их. Для признания полного поражения Антону понадобилось полчаса. К этому моменту они проехали еще две развилки, а небольшой снежок с неба превратился в самый настоящий снегопад.

– Ну что, доволен?! – зло прокричал Тима, слезая со снегохода. В неменьшей степени он злился и на себя самого, доигрались, называется.

Антон выглядел подавленным.

– Я же отлично помнил все повороты, – пробормотал он.

Девушки тоже выглядели не ахти – если Лана просто побледнела, то Яна вообще была на грани истерики.

– Мальчишки, вы что, прикалываетесь? – чуть не плача, проговорила она. – Только не говорите, что мы по-настоящему заблудились.

– Дай дураку х… стеклянный, он и х… разобьет, и руки порежет, – пробормотал Тима.

Антон с вызовом посмотрел на Тиму, поняв, кто подразумевается под этим дураком, но не решился ответить колкостью. Он поправил (раз в десятый) шапочку, концы которой вяло повисли, напоминая испорченные огурцы; эта шапочка словно полностью разделяла вину своего хозяина, не пытаясь найти себе оправдания.

– Нас в любом случае уже хватились, – нерешительно сказал он, но Тима только усмехнулся.

– Ага. Только, как ты уже успел заметить, тайга большая, Тоха.

– Можно залезть на дерево, – предложил Антон.

– А там что? Кукарекать будешь? Да и пока долезешь, ночь наступит, – отверг эту идею Тима. – К тому же брякнешься еще, что с тобой, переломанным, делать? Ладно, разворачиваемся.

Однако и здесь их ждал неприятный сюрприз – места для маневра почти не было, и, чтобы развернуть снегоход, Тиме пришлось изрядно повозиться. Яна, чтобы не мешать, слезла и стояла у громадной ели, глядя на происходящее широко раскрытыми, как у испуганного олененка, глазами. Когда стал разворачиваться Антон, его «Буран» неожиданно скользнул в сторону, и передняя часть снегохода провалилась в сугроб. Антон попытался вырулить снегоход, но все попытки были бесплодны. Матерясь про себя, Тима стал ему помогать, что заняло еще минут десять.

Когда они были готовы, тайга окунулась в ночь. Свет фар выхватывал в сгущающихся сумерках снежинки, кружащиеся в затейливом хороводе. Облитые желтым свечением, они были похожи на волшебных бабочек, высеченных из чистейшего горного хрусталя. Источая мерный серебристый свет, на разозленных и смертельно уставших туристов взирала равнодушная луна. И хотя при любых других обстоятельствах Тима долго бы любовался великолепием таежного неба, сейчас ему начинало казаться, что в этот час словно все силы природы объединились против них. Чуть не плача, на снегоход забралась Яна. Тима махнул рукой, показывая, что начинает движение, рогатая шапочка качнулась как маятник, показывая, что сигнал понят и он готов.

Снегопад постепенно набирал силу, с каждой секундой ровняя и без того узкую колею с горбатыми сугробами, высившимися вдоль дороги.

Через пять минут у Антона внезапно погасли все габариты. К счастью, работал гудок, и он принялся отчаянно сигналить Тиме. Тот остановился.

– Фигня какая-то, – растерянно сказал Антон. – Лампочки, что ли, перегорели?

– Аккумулятор нормальный, сигнал-то работает. Что-то с проводкой, – сказал Тима, пощелкав выключателями на приборной панели снегохода.

– Это я и без тебя понял, – уныло произнес Антон и стукнул кулаком по пластиковому корпусу: – Не, ну ты видел такую непруху, Тимыч?!

– Следи за моими габаритами, – сказал Тима. – Я сбавлю скорость.

– Бензина-то хватит?

– Хрен знает.

Они снова тронулись в путь. Девушки сидели молча, как каменные изваяния, но Тима нисколько не сомневался, что если в ближайшее время они не выйдут на нужную дорогу (какая дорога, все занесено снегом!), то главный концерт впереди.

Угораздило же так влипнуть! А ведь завтра у них самолет в Питер. Интересно, ребята на базе уже хватились их? Скорее всего, ведь прошло почти полтора часа, как они оторвались от основной группы. А все Антон! Сначала ползал по кустам, фотографировал разные шишечки с иголочками, потом раза два по дороге останавливались, чтобы он отлил. Впрочем, они тоже хороши – Яна всю дорогу капризничала, требуя, чтобы они остановились лишь для того, чтобы она поправила шарфик или вытерла уголки губ от смазанной помады.

Вскоре двигатель стал задыхаться и недовольно фыркать, намекая, что может заглохнуть. Тиме пришлось снизить скорость до минимума, но снегоход все равно едва тащился, как раненое животное. Тима боялся поверить своим глазам – колея впереди исчезала буквально на глазах. Будто какой-то невидимый сказочный великан разглаживал своей исполинской рукой снег, разравнивая и стирая дорогу, от которой теперь они все зависели.

Яна тоже это увидела и, выбивая зубами отчаянную дробь, взмолилась:

– Тимка, что происходит? Кк-куда мы едем!?

Тима оставил ее мольбу без ответа. С трудом вспахивая снег, «Бураны» с каждым следующим метром замедляли движение. Наконец фыркнув в последний раз, они замерли почти одновременно, снегоход Антона и Ланы пережил «коня» Тимы ровно на три секунды. Какое-то время все продолжали сидеть в полной неподвижности, будто погрузившись в летаргический сон.

– Че дэ? – выругавшись, спросил Антон, задирая очки. Перчатки, покрытые коркой льда, скрипнули.