Льдинка
Шрифт:
– Ну и что дальше?
– Его поймала милиция, но ему удалось сбежать. И сейчас он в тайге, его до сих пор не нашли, – вздохнув, проговорила Лана.
Увидев, что улыбка сползла с лица Антона, она криво усмехнулась:
– Извините, если я подпортила вам настроение. Но я думаю, вы должны знать это.
– Да уж, – угрюмо сказал Антон и с тревогой посмотрел на дверь. Как ни странно, Яна не особенно отреагировала на слова подруги, не сводя глаз с печки.
– Он давно бы замерз за это время, – произнес Тима, с удивлением обнаружив, что фраза
– Какое еще сияние? – удивился Антон.
– Дядя говорит, что это место особенное, – сказала Лана. – И периодически, примерно раз в тридцать лет, здесь можно наблюдать настоящее северное сияние. Этот феномен сопровождается разными необъяснимыми вещами… Вот, например, этот странный дом.
– Ерунда, – презрительно отозвался Антон. – Дом как дом. А по поводу сияния я тебе так скажу. Оно бывает где? Правильно, на Северном полюсе или в Антарктиде какой-нибудь. А тут тайга.
Тима пожал плечами.
– А я верю своим глазам, – неожиданно сказал он. – И если увижу здесь что-то необычное, то поверю.
– Ты еще скажи, что поверишь в лешего и водяного.
– Покажи мне их. Если увижу – поверю, отчего нет? – возразил Тима.
– И чокнешься, – подхватил Антон, подложив еще немного дров.
– Нет, Тоха. Мне легче будет свыкнуться с мыслью, что это на самом деле. А чокнешься как раз ты – твой мозг будет не готов к такому стрессу.
Антон насупился и ничего не ответил.
Вскоре дом уже достаточно хорошо прогрелся, и молодежь сняла куртки. Окна тоже оттаивали, и на подоконниках постепенно образовались лужицы, в которых отражался свет керосинки и горящих свечей.
– Может, поспите немного? – сказал Тима, увидев, что девчонки начали клевать носом, особенно Лана. Та что-то сонно пробормотала, устраиваясь поудобнее.
Яна же продолжала стоически бороться со сном, глуповато таращась по сторонам. Самогон сделал свое дело, девушка была пьяна. Хотя, отметил про себя Тима, в этом есть и положительный момент – она заметно успокоилась и больше не затрагивала щекотливую тему их туманного будущего.
– Давай тоже ложись, – предложил Тима Антону.
– А ты?
– А я пока не хочу. Тем более надо кому-то за печкой смотреть.
Антон вздохнул и тоскливо посмотрел в уже окончательно очистившееся окно. Снегопад закончился, и в лесу воцарилась полная тишина.
– Как ты думаешь, они прекратили поиски? – вполголоса спросил он Тиму, так, чтобы не услышала Яна.
Тот лишь пожал плечами:
– В любом случае до рассвета мы здесь. А вот с утра придется попотеть – не факт, что наши тарантасы заведутся, так что, боюсь, все же придется выбираться на своих двоих.
– И жрать больше нечего, – мрачно заметил Антон, вытряхивая мешок из-под сухофруктов. Оттуда посыпалась пыль, на мгновение образовав облачко с кисловатым запахом.
– Ты еще не наелся? – усмехнувшись, спросил Тима.
– Наешься с вами, – пробурчал Антон. К слову, желудок у него тоже отчаянно бурчал, мол, ну как же так, еще вчера ему преподносили жареное мясо, а сегодня он должен довольствоваться какими-то объедками. И вообще, этот перманентный голод уже начинал его беспокоить, раньше такого не было. Может, у него завелся солитер, хе-хе… очень смешная шутка, учитывая, что сейчас он в одиночку умял почти целый мешок сушеных яблок и груш, черт-те сколько провалявшихся и неизвестно откуда собранных… Может, все-таки рискнуть и вскрыть тушенку? Прислушиваясь к унылой музыке внутри живота, он снова вспомнил о подвале.
– Слушай, Тимыч, давай все-таки вниз слетаем, может, чего интересного найдем.
– Ты что, надеешься найти там сало? Или баранью ногу?
– Нет… так, просто, – Антон покраснел, увидев, что Тима без труда угадал истинную причину его желания обследовать погреб. – Все равно просто так сидим, ага?
Тима бросил взгляд на посапывающих девушек. Какое-то время он раздумывал над словами друга – с одной стороны, лезть в холодный подвал было неохота, с другой стороны, делать и правда было нечего, и в конце концов, победило второе.
– Хорошо, – согласился он. – Только куртки захватим. Кто первый? Ладно, я полезу, – сказал покровительственно Тима, видя, что Антон тушуется.
Ребята взяли также фонарь, кружку со свечой и направились в комнату, где час назад споткнулся Антон.
– Антон! – вдруг позвала его Лана, и тот недовольно обернулся:
– Чего еще? Спи давай!
– Я хочу в туалет.
Юноша изобразил удивление на лице.
– А я здесь при чем?
– Ни фига себе, «при чем», – хмуро проговорила Лана. – В доме же нет туалета?
– Конечно, есть, ты просто не заметила его, здесь ведь столько комнат… На втором этаже, рядом с джакузи. Лана, не придуривайся. Какой может быть сортир в этой конуре? Тут как в анекдоте про чукчу – санузел в тундре совместный. А тундра на улице.
– Проводи меня, – попросила девушка, совсем растерявшись. Очевидно, она представила себе, как будет справлять естественные надобности в этом мрачном лесу, тем более ночью.
Антон с огромной неохотой поднялся с места.
– Пошли, только быстрее. Тимыч, подожди меня.
Они вышли, и в доме наступила полнейшая тишина. Но почему-то эта тишина не успокаивала, она давила, это было равносильно нахождению под водой на огромной глубине, когда в висках стучит от перенапряжения, а глаза вылезают из орбит, и ты понимаешь, что еще немного – и твоя черепная коробка сплющится, как фольга.
Тима присел над дверцей и потянул ее на себя. Тщетно. Он засопел, поудобнее ухватился за штырь и что было силы дернул. Никакого результата, дверцу словно намертво приколотили гвоздями. Он предпринял еще одну попытку, чуть не ободрав пальцы об штырь, и вдруг услышал, как внизу что-то звякнуло. Тима медленно поднялся на ноги, не отрывая глаз от погреба. Сомнений не было – дверца была заперта. На замок.