Лечь на амбразуру
Шрифт:
Осталась самая малость: кто и на какие средства будет хоронить Елисеева? Давать деньги Людмиле нельзя. Хорошо еще, что они с Женькой, кажется, были расписаны, — вроде покойный говорил как-то мельком. Тогда ей хоть квартира достанется, а то ведь вышвырнут на улицу без всяких разговоров. Впрочем, и здесь в одиночестве она долго не протянет. Вот так и кончается жизнь…
И Юрий Петрович решил, что если по справедливости — высшей! — то, вероятно, похоронной миссией, точнее, финансовым ее обеспечением придется заниматься ему самому. Или обращаться за помощью к Вячеславу Ивановичу, то бишь к государству. Можно, конечно, оставить сотню-другую баксов Денису и попросить,
Вот подумал о Денисе и вспомнил, что хотел ведь попросить его снова о помощи — для себя. Лететь в Белоярск, где людей убивают посреди бела дня, без какой-нибудь внушительной поддержки не хотелось. Галка там охрану не приставит, а судя по обстановке вокруг Минаева, его топят внаглую, и это отношение к нему немедленно распространится и на адвоката. Ну, с одной стороны, как говорят, волков бояться… А с другой — как раз в лесу-то ведь и развернутся события. Гордеев рассчитывал на свои силы, однако гораздо лучше, если за его спиной будет надежная защита. Вот Филиппа Агеева хорошо бы взять с собой. Он человек незаметный, зато классный оперативник и сыскарь, а в условиях полнейшей неразберихи может быть максимально полезен.
На том Юрий Петрович и остановился. Уже из дома он позвонил в «Глорию» и договорился с Денисом, что Агеев вылетит немедленно в Белоярск по первому же звонку Гордеева.
Потом, уже по дороге в Домодедово, Юрий Петрович заскочил на Петровку, 38, и взял у Грязнова копии документов из черной папки, чтобы в самолете почитать их, заняться, говоря военным языком, изучением диспозиции…
Нет, большей удачи нельзя было себе и представить! Так подумала Лидия Михайловна Горбатова, когда вышла из темно-синего «мерседеса» с депутатским номером и увидела шагающего с небольшой дорожной сумкой через плечо адвоката Гордеева. Тот шел со стороны автомобильной стоянки, видно, оставил там свою машину. Значит, он летит-таки в Белоярск?
Те два дня, что Лидия провела в журавлевских апартаментах, они с Владимиром Яковлевичем только и делали, что бесконечно обсуждали возможность дальнейших шагов проклятого адвокатишки. Ну, естественно, не только обсуждали, были дела и поинтереснее. Хоть частенько в разговорах депутат и назывался Журавлевым-старшим, был он далеко не стар, в чем Лидия, навещая Москву, всякий раз с удовлетворением убеждалась.
Но на этот раз ее краткое пребывание в гостях у Володи, в его новой шикарной квартире в Митине, из которой он, по его же словам, никогда не выедет, даже если белоярский избиратель категорически откажется от его депутатских услуг, было сильно омрачено известием о провале Максима.
Сам факт этот стал известен после того, как Журавлев послал на Ленинский проспект своего помощника, чтобы тот походил во дворе, послушал обывателей, попробовал выяснить, что произошло, а главным образом, получил информацию, указывающую на причины молчания Суслина. О, помощник такого наслушался! И про убитого, и про пойманного убийцу, и про того, кто его, собственно, поймал! Целый детектив! А ментов-то понаехало! Сплошь генералы!
Очень все это было плохо. И чрезвычайно странной показалась Лидии реакция на происходящее генерала Толубеева. Тот внимательно выслушал дворовые сплетни, пообещал разобраться. А когда Лидия в нетерпении дозвонилась до него снова, он был рассеян и немногословен. Сказал, что произошла, конечно, неприятность, но судьба парня будет зависеть от него самого. То есть? А вот что слышала, то и будет. Генерал отрезал сурово и даже зло. Самому, видать, было очень не по себе. То ли дело уже успело получить нежелательный резонанс, то ли вмешались более серьезные посторонние силы, этого Лидия не знала, как не смог узнать и депутат Журавлев. Он позвонил раз, другой, а когда услышал в ответ непонимание, почему этот вопрос так волнует депутата, быстро отказался от дальнейших намерений прояснять проблему. И перенес свое внимание на весьма существенные прелести и таланты белоярской дамы, которыми она, будучи в любом настроении, владела в совершенстве.
И вот теперь, в аэропорту, Лидия неожиданно увидела главного в настоящий момент своего противника, явно расположенного лететь в тот же Белоярск. Вряд ли его появление здесь могло быть простым совпадением.
Рассчитывая исключительно на собственные неотразимые физические достоинства, Лидия решила действовать смело и напористо. Мужики — по большей части свиньи, и физиология у них практически всегда на первом месте. А проистекала эта уверенность оттого, что в практике Лидии Михайловны пока иных вариантов не наблюдалось. Отсюда и выводы.
И она, полагаясь в данный момент лишь на интуицию, решительно шагнула навстречу адвокату.
Он был несколько, мягко говоря, ошарашен. А она сделала одно из самых невинных лиц, на кои была способна. Чем чаще всего и поражала возможных противников.
— Боже, кого я вижу! — воскликнула она с неподдельной радостью. — Сам господин адвокат! Ну, может быть, мне наконец повезло и я смогу познакомиться с вами, Юрий Петрович?
«До чего ж сильна баба! — мелькнуло у Гордеева. — Тут надо ухо востро…» Но ответил с вежливой улыбочкой:
— Я тоже рад с вами познакомиться. Много о вас слышал…
— Естественно, плохого? — восторженно рассмеялась она, обращая на себя внимание прохожих.
— Ну отчего же! — поощрительно протянул он, как бы подсказывая, что именно плохое, если бы оно было, ему больше всего и понравилось бы в ней. — Зачем же так уж… сразу?
— Не надо, — покровительственно отмахнулась она. — Я слишком хорошо знаю Галку, чтобы догадываться о ее мнении обо мне. Но оно меня, как вы можете догадаться, совершенно не интересует. У каждой из нас свои взгляды, свои притязания и, скажу вам по большущему секрету… — Она сделала таинственное лицо и потянулась к нему губами до опасной близости, нагнав при этом волну очень пряных и возбуждающих духов. — И… свои любовники.
Тут она сделала прямо-таки огромные глаза, словно омуты, в которых Гордеев должен был немедленно утонуть, и, придвинувшись уже до просто невозможной близости, произнесла проникновенным и страстным голосом:
— Впрочем, некоторые наши взгляды, кажется, полностью совпадают.
«Ну уж теперь-то я, наверно, просто обязан ее трахнуть… — с иронией заметил про себя Юрий Петрович, стараясь не поддаваться чарам. — Но это будет исключительно ее победа, а не моя…»
Вероятно, она была довольна произведенным эффектом. Адвокат «плыл», это было ей хорошо заметно.
— Так вы к нам? — лучезарно сияя, спросила она, беря его под руку и показывая шоферу, чтобы нес ее вещи следом.
— Вы имеете в виду Белоярск? — спросил в свою очередь и он.
— А куда же еще? Ведь теперь у нас события развиваются с такой скоростью и непредсказуемостью, что, кажется, все лучшие силы московской адвокатуры готовы променять собственные палестины на наши медвежьи края! Не так?
— Ну, променять — это, пожалуй, слишком, — важно возразил Юрий и улыбнулся. — А вот дела действительно разворачиваются. Опять же и постреливают у вас…