Лечение
Шрифт:
– Но ведь только так... только так можно... Другого способа нет!
– Силы покинули ее. Будь у нее глаза, она бы заплакала, но сейчас плакала только ее душа.
Должно быть, его унесли, потому что никто не откликнулся на ее рыдания. А потом она вдруг почувствовала, что плакать не из-за чего. Более того, на душе у нее стало легко и весело, и неожиданно пронзила мысль: "Врач дал мне какого-то лекарства - он не хочет, чтобы я плакала. Хорошо, не буду. Буду думать только о приятном, буду радоваться..."
Вместо
Проснувшись, она вспомнила о разговоре с Фредом, и ее охватило отчаяние. "Придется рассказать все врачу, - подумала она.
– Может, он что-нибудь придумает. Да, я требую слишком многого, но без этого, но без этого все, что он для меня сделал и делает, потеряет всякую ценность. Лучше умереть, чем стать не такой, какой я была!"
Но оказалось, что необходимости говорить с врачом нет, - он уже все знал от Фреда.
"Значит, и Фред признает, что это важно, - подумала она.
– Больше он не сможет этого отрицать".
– Вы просите невозможного, - сказал врач.
– Невозможного? Вы даже не попытаетесь?..
– Ваш разбитый корабль остался в сотнях миллионов миль от нас. У экспедиции есть задачи, которые она обязана выполнить. Вернуться назад мы не можем. Мы не вправе тратить время на поиски стереоснимка, который к тому же вряд ли уцелел.
– Вы правы, доктор... Простите меня.
– Похоже, он прочитал ее мысли, потому что добавил:
– Не стройте в отношении себя никаких планов, вам все равно не удастся причинить себе никакого физического вреда.
– Ничего, что-нибудь придумаю. Раньше ли, позже ли, но придумаю обязательно.
– Вы ведете себя неразумно. Мне бы хотелось знать, много ли существует людей, психологически вам подобных.
– Не знаю, мне все равно. Я знаю только одно: для меня это важно.
– Так расстраиваться из-за какого-то пустяка! Ведь насколько нам известно, внешние различия между различными человеческими особями одного пола совершенно незначительны.
– Это для вас различия незначительны, потому что вы не знаете о людях мужчинах и женщинах - ровным счетом ничего! Для Фреда же и для меня это вопрос жизни и смерти.
Сейчас впервые в ответе врача прозвучало некоторое раздражение:
– Вы как дети, но иногда ребенку следует уступить. Я подумаю, что можно сделать.
Но что можно тут сделать? Где-то в космосе несутся обломки корабля, а в них - стереоснимок, который даже не попытаются найти. Может, врач попросит, чтобы Фред описал ее? Самый лучший художник на земле не сумеет создать точный портрет по одному лишь описанию; чего же ждать от существа, для которого все мужчины на одно лицо и все женщины - тоже?
Она лежала, погруженная в свои мысли, и почти не замечала, как бежит время. Но постепенно она начала ощущать легкое покалывание, которое распространялось по всему телу. Прежняя боль медленно отступала и наконец исчезла совсем. Назвать болью то, что она чувствовала теперь, было никак нельзя. Скорее было даже приятно - казалось, кто-то мягко массирует ее тело, растягивает мышцы.
И вдруг она поняла: это растут новые руки и ноги. Значит, внутренние органы уже восстановлены и врач приступил к следующему этапу лечения.
Когда она это осознала, по ее щекам покатились слезы. "Слезы, подумала она, - настоящие слезы, я их чувствую. У меня растут руки и ноги, и я снова могу плакать. Но до сих пор нет глаз... или, может быть, они тоже появились? Временами мне чудятся какие-то вспышки. Должно быть, он восстанавливает глаза медленно, и сначала привел в порядок слезные протоки. Не забыть сказать ему, что глаза у меня были синие. Пусть я никогда не отличалась красотой, но глаза у меня были хорошие. Не хочу, чтобы они были другого цвета, - он не пойдет к моему лицу".
И в следующий раз, когда врач с ней заговорил, она попросила его об этом.
– Пусть будет, как вы хотите, - добродушно ответил он, словно ублажая капризного ребенка.
– И еще доктор, по поводу корабля...
– Это невозможно, как я уже вам сказал. К тому же в этом нет необходимости.
– Он помолчал, будто зараннее предвкушая эффект, который произведут его слова.
– Я посмотрел наш архив. Как и следовало ожидать, ваш разбитый корабль был тщательно обследован - мы надеялись получить информацию, которая помогла бы нам лучше понять землян. Во время поисков были найдены и взяты нами стереоснимки - около десятка.
– Десятка?! Но откуда?
– Видимо, от волнения вы забыли, что снимков не один, а больше. Судя по всему, на них изображены вы и ваш муж. Но снимали, очевидно, в самых разных условиях и разными камерами, потому что даже я, хотя мое зрение и отлично от человеческого, замечаю в изображениях некоторые различия. Может быть, вы скажете, какое из них взять за образец?
– Лучше, если я поговорю об этом с мужем, - медленно произнесла она. Можно... перенести его сюда?
– Конечно.
Она лежала и думала. Десяток стереоснимков! Она помнила только один, единственный, один-единственный. Конечно, были и другие снимки - во время медового месяца и после, - но те остались дома, на Марсе.
– Как ты себя чувствуешь?
– спросил Фред новым голосом.
– Как-то странно - такое чувство, будто у меня растут руки и ноги.
– И у меня тоже. Наверно, скоро мы станем такими же, как прежде.
– Ты думаешь?
– Что ты имеешь ввиду, Маргарет?
– в его тоне сквозило неподдельное удивление, и она представила себе, как при этом он морщил лоб.