Лед и зеркало

Нивен Ларри

Над центральным отверстием красовался витой символ, означающий НЕ ТРОГАТЬ. Этот символ, напоминающий корректорский значок удаления, похоже, был в ходу у всех звездных рас. Из-за какой-то оптической иллюзии при взгляде на отверстие создавалось впечатление, что оно глубже, чем позволяют размеры шаттла. Доктор Ричардсон, непонятно почему, называла эту дыру «резонансной впадиной».

«Безусловно, ее пытались исследовать, — говорила она. — Но как именно и с каким результатом, мне неизвестно. Не советую вам совать в нее руки».

Эрик, как одержимый, играл с BJI. Кимбер уже доводилось видеть его в таком состоянии. На первом курсе

из-за компьютерных игр он даже ненадолго съехал с первого места, и ей пришлось с ним серьезно поговорить. Но теперь ставка была куда выше. Когда Эрик находил в себе силы оторваться от ВЛ, на его место усаживалась Кимбер. Линия давала доступ к огромному количеству «библиотек», из которых только одна была земной — информационный центр Смитсоновского института в Вашингтоне. Остальные кружились вокруг неведомых звезд. Кимбер обнаружила кучу ошибок в переводе, неверных ссылок и адресов, а когда наконец добилась чего-то, оказалось, что в этом море информации проще утонуть, чем выудить из него что-то полезное. Как Эрик с этим справляется?

Зато она выяснила, что с помощью ВЛ можно связаться с кораблем треев под названием «Фембрлиш», и теперь частенько обменивалась шутками с Альтаредом. Альтаред, помощник посла в Организации Объединенных Наций, приезжал в институт, чтобы отобрать команду на Трин; но «Фембрлиш» никогда не приближался к Солнечной системе. Он должен был встречать их у Трина. А до Трина было еще много световых лет.

Альтаред снабдил ее кодом для доступа к информационной базе на своей родной планете. Эрик через плечо Кимбер смотрел, как она пытается разобраться в принципе ее организации. Это было убийственно трудно. Предки треев жили в пещерах и со временем научились превращать их в сеть лабиринтов размером с небольшой город. Безусловно, это не могло не отразиться на образе их мышления. Они обожали подземные «муравейники» на Марсе и сами вызвались помогать марсианской колонии. Трин они собирались переделать в соответствии со своими вкусами. Это был их первый межзвездный проект.

К сожалению, не было никакой возможности проверить, позволяет ли ВЛ связаться непосредственно с Повелителем… или с расой Повелителей, Советом Миров, программой искусственного интеллекта — одним словом, с источником тех законов, которым обязаны повиноваться даже самые развитые цивилизации. Кимбер попробовала — и отказалась от дальнейших попыток. Такое чувство, что пытаешься лбом пробить стену…

На орбите Урана, но на большом расстоянии от самой планеты, Эрик приготовился произвести эффект смещения. Кимбер попросила его подождать, чтобы она успела поговорить с Альтаредом, но как раз на середине их разговора Эрик сделал свой ход. Звезды вокруг корабля закружились и тут же исчезли, но экран с Альтаредом — и сам Альтаред — даже не мигнул.

Затаив дыхание, Кимбер ждала, когда звезды вернутся. И звезды возникли — миллиард белых точек, рассеянных за иллюминаторами шаттла. Одна была ярче других. Тринстар, солнце Трина.

— Готов продать себя в вечное рабство, лишь бы узнать, как эта штука работает, — пробормотал Эрик.

Теперь оставалось лишь войти в систему и, сбросив скорость на отрицательной тяге, лечь в дрейф чуть выше плоскости эклиптики. Тринстар был окружен плотным поясом астероидов; этот пояс представлял опасность для навигации, зато был незаменим в качестве источника сырья и, возможно, мог упростить процесс терраформирования.

Белая точка в пространстве — замороженная планета — постепенно превращалась в белую жемчужину. «Звездный Топограф» лег на орбиту, прежде чем на экранах начала проявляться топография поверхности Трина. Возвышения и углубления — рельеф не менее ярко выраженный, чем земной — под ледяной коркой выглядели чередованием светлых и темных теней. Вершины гор, прорвавшиеся сквозь ледяные водовороты, казались россыпью черного жемчуга на белой скатерти. Чуть сбоку, в зоне дифракции, притулилось разрисованное красными и черными полосами пасхальное яичко с отверстиями причудливой формы в «скорлупе». «Фембрлиш». Дрейфуя, он постепенно уходил за край планеты.

С невесомостью Кимбер справилась быстро: главное — правильно воспринимать вещи. «Я не падаю, — сказала она себе. — Я плыву». Паря у иллюминатора, она смотрела на Трин, словно богиня, озирающая свой мир. Она любовалась Трином не меньше пятнадцати минут и только потом сообразила, что нужно достать из кармана электронный секретарь и записать свои впечатления.

Эрик поплыл вперед. Кимбер не стала его останавливать, даже не окликнула. Его подчеркнутые старания сохранить дистанцию уже успели ей надоесть.

Корабль треев начал дрейфовать в обратном направлении… Ну конечно! Эрик согласовал курс. Серебристый цилиндр выплыл из темно-красного ореола и, покрутившись, приник к воздушному шлюзу шаттла.

Инструкция предписывала, чтобы один из них оставался на борту. Кимбер поплыла к шлюзу, а Эрик с обиженным видом остался на шаттле.

Попав на корабль треев, она пошла по лабиринту извилистых коридоров шириной не более полутора метров: если бы Кимбер развела руки, то коснулась бы стен. Золотистая полоска на полу отмечала фарватер — зону искусственной гравитации. Сойдя с нее, Кимбер тут же взлетела бы. Мимо проплывали треи; казалось, они не замечают гостьи, но никто ни разу ее не задел. На треях были скафандры — не для работы в вакууме, а просто защитные. Конечности инопланетян сгибались в суставах под непривычным углом; за исключением этого треи выглядели почти как люди. Она встретила не меньше десятка членов экипажа, прежде чем коридор внезапно расширился.

Обзорная палуба «Фембрлиша» была настолько огромна, что «Звездный Топограф — II» поместился бы там целиком, и еще осталось бы место. Следуя за золотистой полосой, Кимбер обошла палубу и кивнула, приветствуя трея, с которым уже была знакома.

Молочно-белое лицо Альтареда было полупрозрачным и словно подсвеченным изнутри. По венам, пульсирующим прямо под кожей, бежала голубая жидкость; ближе ко рту она становилась темнее. Глубоко, посаженные миндалевидные глаза были расположены по бокам головы. Альтаред тоже кивнул в знак приветствия, потом повернул голову и долго рассматривал Кимбер правым глазом. Затем шагнул вперед, одной рукой взял ее за руку, другой обнял за талию, повернулся и подпрыгнул.

У него были большие ладони, но пальцы — длинные и хрупкие. Кимбер невольно подумала о тарантуле, но невесомость отвлекала ее от этой мысли. Она вздрогнула от неожиданности и не сразу смогла напомнить себе, что это полет, а не падение.

Альтаред, казалось, не заметил ее состояния. Вместе с Кимбер он подплыл к иллюминатору и негромко — так, что был слышен только голос переводчика у него на горле — проговорил:

— Когда-то эта планета была зеленой. Мы хотим вернуть ей прежний облик.