Леди Флай или Богиня - лекарь
Шрифт:
— Мария?!
Глава 24
— Тутух… — сообщило мне сердце.
Я замерла так резко, словно наткнулась на невидимую стену. Мария — моё настоящее имя, которое уже очень давно никто не произносил. Для семьи, друзей и знакомых я стала Арией, стоило этому псевдониму прижиться в мире зеркал, музыки и танца. Единственный из моего окружения, кто мог не знать об этих маленьких изменениях, это… От осознания проблемы, в которую я сейчас влипла, мозг начал паниковать, а сердце не нашло ничего лучше, чем свалиться куда-то к пяткам, замереть на секунду и раненной птицей забиться в тесной клетке.
— П-папа, —
— Что как? Как я тут оказался? — немного насмешливо спросил он. — Ну это место уже долгое время является моим домом.
Я была в лёгком недоумении. Мой отец — всегда такой серьезный, сдержанный и тут на тебе… усмехается.
— Это-то и дереву понятно, — стараясь взять себя в руки, ответила ему. — Я про конкретно эту тропинку. Вряд ли ты тут чисто случайно видами любовался.
Он лишь пожал плечами и мазнул взглядом по брату, на долю секунды задержавшись на его лице. Этого мне вполне хватило, чтобы понять…
— Эйд, — рыкнула я. — Ты… да ты… ашшшш! Потом поговорим.
Понятное дело, что самостоятельно папа никак не мог узнать ни о моем появлении в этом мире, ни о моменте, когда я буду возвращаться в Академию. Эйд… ууууу… гад крылатый. Прибью, придушу. Хотя кого я обманываю… он дал мне такую замечательную возможность — встретиться с тем, кто покинул меня столько лет назад.
— Мы можем немного пообщаться? — спросил отец, обращаясь не то ко мне, не то к брату.
Я ничего не ответила, но думаю, тут и так все понятно было. Конечно, я хотела. Даже очень. Нет, очень-очень прямо очень, но виду не показывала. Однако это не помешало мне сделать глазки кота из Шрека и повернуться к местному начальнику.
— Ладно. Только недолго! Не забывай, что ты тут уже достаточно долгое время, а сил у тебя уходит очень много.
Ну да, есть такая проблемка. Я все же живая, вот мне и требуется много энергии на поддержание нормального состояния в этом месте. Я кивнула и, словно маленький ребёнок, вприпрыжку последовала за тем, по кому столько лет тосковала.
— Ну рассказывай. Как мама? Что нового произошло с момента моей смерти?
Мы с папой сидели на веранде его домика и пили кофе. Он специальный, придуманный Эйдом только для душ, живущих тут, а я обычный, привычно созданный мной.
— Мама, — тихо повторила за ним и слегка улыбнулась. — Не знаю. Я тут уже больше полугода. Понятия не имею, что стало со мной дома, а Эйд отказывается говорить, хоть пытай, честное слово. Я стараюсь не думать о них. Боюсь, что не справлюсь и брошу все это дело. Начну искать способ вернуться домой… к маме. Очень переживаю за неё, а бабушка с дедом. Волнуюсь, как отразилось на них все это. Думаю, я ещё не готова пропустить через себя эту боль. Я слабая, да?
Я подняла глаза на отца и увидела, что он улыбается.
— Улыбаешься? — я была ну очень удивлена. — Я ж вроде не шутила. Душу тут тебе изливала. А ты улыбаешься. Ну, папа…
— Хорошим ты человеком выросла, лисёнок. Очень хорошим.
— Э, почему?
— Что почему? Почему хорошим? — я чуть замедленно кивнула. — Потому что ты прекрасно знаешь, что можешь вернуться к маме, но не делаешь этого, так как тут есть те, кто нуждается в твоей помощи.
— А почему ты решил, что я могу вернуться?
— Я не знаю, что именно произошло. И очень надеюсь, что мне расскажут, — последнее было произнесено так, что любой другой на моем месте начал бы уже поведывать свою историю, ну а я просто пожала плечами. — Но ты сейчас находишься в мире, где могут существовать только мёртвые, не считая Эйда. Из живых тут только вы, следовательно можно сделать вывод, что ты не совсем обычный человек. И попала ты сюда как-то. Не думаю, что Он тебя сюда притащил.
— И то верно, — отозвалась я. — Ну ладно, расскажу уж.
Ну я и начала. Рассказывала ему обо всем, что случилось после его смерти. И о маме, и о себе, о танцах, выпускном в школе, поступлении в институт, учебе, самостоятельной жизни, о работе. Вспоминала различные весёлые моменты, произошедшие во время моей студенческой жизни. Поведала ему о своей смерти, попадании в новый мир, жизни тут, учебе и много-много, о чем ещё. Папа слушал меня внимательно, иногда задавал вопросы, иногда качал головой. Не знаю сколько времени прошло, но из мира воспоминаний меня выдернул обеспокоенный голос отца.
— Лисёнок, ты в порядке?
— А? — я подняла голову и поняла, что мое состояние колеблется где-то между «сейчас откину лапки» и «ну, можно пожить ещё денёк, чисто чтобы позлить врагов».
— Ария, — откуда-то из воздуха перед моим носом материализовался брат. — Время вышло. Тебе пора к себе. Силы уже на критически низком уровне.
— А, да, наверно, — я попыталась встать, но попытка успехом не увенчалась. Дубль два тоже был провальным, если бы не Эйд, с тяжёлым вздохом взявший меня на руки. Что-то я разъездилась в объятиях мужчин. Пора перестать доводить себя до состояния овоща, чтобы была возможность передвигаться самым бюджетным видом транспорта — ногами. Да-да, ими родимыми, а то привыкну ещё, что на руках носят. Хорошее все же… эх. Я попрощалась с отцом и спрятала лицо в широком плече брата, чтобы никто не видел моих слез. Прощание всегда довелось мне очень тяжело в эмоциональном плане, а сейчас… тут даже говорить ничего не буду. Чувствую себя маленьким ребёнком, которого поманили конфеткой, дали ему подержать её в руках, а потом забрали.
— Ты в порядке? — тихо спросил Эйд.
Я отрицательно мотнула головой. Врать сил не был совсем.
— Будто второй раз его хороню, — сквозь слёзы созналась я. — Ещё и воспоминания о доме. Так тяжело на душе.
— Скучаешь?
— Сейчас я не имею на это право, как и думать об этом.
— Почему? — не понял мой спутник.
— Если начну думать, то стану плакать. А когда начну плакать, ничего хорошего не произойдёт. Поэтому я стараюсь сбежать от своих же мыслей. Впрочем, как и всегда. Возможно, когда-нибудь наступит тот день, когда я сяду и проплачу весь вечер или даже день, выливая всю боль и грусть, а пока я не могу позволить себе расклеиться. Не могу позволить себе быть слабой.
— Слёзы не являются признаком слабости, — совершенно серьезно ответил Эйд. — Они, словно дождь, после которого и природа оживает, и дышится легче, и на сердце спокойней становится. Они смывают всю боль и все горе, которые ты пережила. Твоё сердце, словно цветок, который полон жизни и красок, когда ты счастлива, и увядает, когда тебе больно, и именно слёзы помогают ему заново ожить.
— Я знаю. Знаю, — прошептала в ответ. — Но…
— Ария, — перебил меня мужчина, возвращая на землю. — Ты попала в другой мир, потеряла все, что было тебе дорого, тебе пришлось полностью изменить своё мировоззрение, ты за полгода научилась почти в совершенстве владеть магией и боевыми искусствами, решилась пойти в Академию, где витает магия Смерти, узнала, что такое смерть как со стороны, так и на себе лично, спустилась сюда, чтобы найти ответы, встретила отца, по которому сильно тосковала, в потом нашла в себе силы отпустить его. Ария, и после всего этого ты будешь говорить, что слабая? Сестрёнка, ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что с тобой произошло?