Леди и плейбой
Шрифт:
– Я спрошу тебя еще раз. Что ты с ней сделал? Глаза мужчины беспокойно забегали.
– Что тебе надо?
Луис схватил его за глотку и прижал к стене с такой силой, что картины, развешанные вдоль коридора, закачались.
– Даю тебе три минуты на то, чтобы ты убрался отсюда. Потом позвоню в полицию. Понял?
Незнакомец сглотнул.
– Я ничего с ней не делал. Это все мой приятель. Он сказал, это никак ей не навредит. Он просто добавил пару рюмок водки в ее напиток, когда она отвлеклась. Я хотел, чтобы она расслабилась. Она была такой зажатой и высокомерной.
Луис едва сдерживался, чтобы не придушить мерзавца.
– Еще раз ты к ней подойдешь, и я сделаю так, что до конца своей жизни ты будешь есть через трубочку. Понял?
Мужчина закивал и потер свое горло, затем быстро попятился по коридору в сторону лифта.
Луис тихо выругался, затем склонился над англичанкой, которая сползла по стенке на пол. Она выглядела бледной, на ее лбу выступил пот, но ее дыхание было ровным.
– Где ты остановилась? – спросил он.
Она озадаченно посмотрела на него своими большими глазами:
– Мы знакомы?
– Немного.
Девушка склонила голову и прищурилась, словно усердно пыталась его вспомнить.
– Ты выглядишь вроде бы знакомым…
– В каком номере ты остановилась? – сделал Луис еще одну попытку, помогая ей подняться.
Он изо всех сил старался не замечать, какой нежной, словно лепестки магнолии, оказалась ее ладонь.
– Кажется, там была цифра семь. – Она радостно улыбнулась. – Это моя счастливая цифра. Однажды я выиграла оплаченный день в спа-салоне на вечеринке для учителей. Процедуры были такими приятными и расслабляющими, что мне не хотелось оттуда уходить. Тогда я в первый раз сделала бразильскую эпиляцию. Белинда меня уговорила. Было ужасно больно. Но самое смешное, что теперь я их постоянно делаю. Наверное, у меня повысился болевой порог, или еще что. Вообще я еще та трусиха Я плачу от боли, когда снимаю пластырь. Жалкое зрелище. – Ее яркая улыбка потускнела, когда она добавила: – Думаю, всему причиной то, что я рано потеряла маму. Она погибла в автокатастрофе, когда мне было десять…
– Жаль это слышать…
– Мой отец больше не женился, – продолжила она, как будто Луис ничего и не говорил. – Я думала, он найдет себе новую жену так быстро, как только возможно, но он этого не сделал. Не то чтобы у него не было любовниц. Вот их у него было очень-очень много. Никому не нравится думать о своих родителях в этом плане, правда ведь? Это отвратительно. Моему отцу за шестьдесят. И о чем он только думает? Разве не пора уже жить тихой мирной жизнью?
– Мужчины всю жизнь остаются мужчинами, и не важно, сколько им лет, – пробормотал Луис.
Она растерянно посмотрела на него:
– Я тебя отчего-то отвлекаю? Или от кого-то?
– Нет.
– Ты без спутницы?
– Грустно это признавать, но без.
Она мило нахмурила лоб:
– Почему так?
– Я пригласил девушку на танец, но она мне отказала.
На этот раз она посмотрела на него с сочувствием:
– Ох, бедненький. И тебе было обидно?
– Очень.
Она положила ладонь на его плечо, и тут же словно электрический разряд прошелся по всему его телу.
– Не переживай. Уверена, настанет день, когда ты встретишь свою судьбу. Я верю, у каждого человека есть вторая половинка. Нам просто необходимо быть терпеливыми и ждать момента, когда мы наконец встретим человека, предназначенного нам судьбой. Ну, по крайней мере, я стараюсь себя в этом убедить.
Мысли Луиса путались, когда он смотрел на ее мягкие пухлые губы, на которых сиял тонкий слой недавно нанесенного блеска для губ, делавший их еще более соблазнительными. Он мог ощутить легкий цветочный аромат ее духов, приятное сочетание запаха гардении и жимолости. Он наполнял его легкие с каждым вздохом и заставлял думать о теплых летних ночах.
– Сколько ты выпила? – спросил Луис.
– Совсем немного. Я вообще практически не пью. Я становлюсь слишком разговорчивой после бокала вина. Наверное, поэтому этот напиток называют сывороткой правды, хм? In vino veritas. Это на латыни. Истина в вине. – Она снова ему лучезарно улыбнулась. – Мне хотелось танцевать. Ты видел это? Было классно. Мне раньше никогда не выпадала возможность станцевать макарену.
Луис чувствовал себя родителем, которому приходилось иметь дело с подростком, вернувшимся с вечеринки.
– У тебя есть с собой ключ от твоего номера?
Прикусив нижнюю губу, Дейзи стала копаться в своей сумочке. Когда поиски не привели к результатам, она бросила сумку на пол и засунула руку в декольте своего платья. Вытащив из бюстгальтера ключ-карту, она протянула ее ему:
– Я знала, она где-то здесь!
Луис мог ощутить тепло ее груди, оставшееся на пластике карты.
– Карта не из этого отеля. Ты помнишь, где остановилась?
Дейзи поморщила носик:
– Я не хочу туда идти. Здесь гораздо лучше.
– Ты знаешь, где ты находишься? На каком этаже? Она посмотрела на него, кокетливо хлопая своими длинными ресницами.
– Я на твоем этаже.
Луис решил не обращать внимания на ее томный взгляд. Он мог заполучить любую женщину, которую хотел. И для этого ему не нужно было никого спаивать. Возможно, многие и считали его распутником, но даже у него были принципы.
– Послушай, querida, тебе нужно прилечь, чтобы к утру ты протрезвела.
Она надула соблазнительные губки:
– Я не пьяна. Смотри, я могу пройти по ровной линии.
И она пошла вдоль коридора, для баланса расставив руки в стороны. Развернувшись, она собиралась пойти обратно к нему, но через четыре шага все-таки не справилась со свой задачей. Ее ноги заплелись, и она бы упала, если бы Луис вовремя не поймал ее.
Он поднял ее на руки, пытаясь не замечать, каким свежим и приятным было ее дыхание на его щеке, когда она прижалась к нему, обвив его шею руками.
– Я та-а-ак устала… – Она зевнула, затем опустила голову на его плечо и с тихим вздохом закрыла глаза.