Леди Маллоу
Шрифт:
— Миссис Стоун? Я мисс Милдмей. Леди Мальвина заверила меня, что вы не откажетесь привести в порядок мое платье. Понимаете, я его разорвала. Зацепила за ручку гардероба.
— Хорошо. Положите его вот сюда. Когда оно вам нужно?
— К сегодняшнему ужину, если можно. Скажем, через полчаса?
Своими светлыми, живыми, до неприятности понимающими глазами женщина скользнула по Фигуре Сары.
— Значит, вы та самая девушка, которая задержалась в Лондоне, — сказала она обыкновенным спокойным тоном. Только в выражении ее лица чувствовалась некая дерзость.
Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Сара с достоинством
— Когда кончите, принесите, пожалуйста, платье в мою комнату. Мне трудно ходить по лестнице.
— Хорошо. Если вам нужно так быстро, то я сразу же начну.
У Сары не было желания задерживаться. Женщина была ей неприятна, и, кроме того, не следовало слишком долго разговаривать с прислугой. Но что-то заставило ее остановиться и сказать:
— Надеюсь, вам у нас нравится, миссис Стоун.
— Здесь неплохо. Но я не собираюсь долго оставаться. Между нами говоря, мне очень не по душе хозяйка.
— Тогда что привело вас к нам? — невольно заинтересовалась Сара. Она могла себе представить, как покровительственно и властно вела себя Амалия. А эта женщина была довольно сообразительной. Видимо, сразу раскусила, что Амалия такого же низкого происхождения, как и она сама.
— После смерти мужа я должна самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, — ответила женщина коротко. — Услышала, что в усадьбу Маллоу въехали новые хозяева, ну и пришла. Но долго я здесь не пробуду. Только немного подзаработаю.
Элиза, купавшая Тайтуса в ванне возле горящего камина, следующим образом охарактеризовала новую работницу:
— Она немного зазнайка. Послушайте Бетси, как она отзывается об этой чванливой миссис Стоун. Она долго не продержится.
— А что с ней случится? — спросил Тайтус с любопытством.
— Думаю, она уйдет туда, откуда пришла, на своих двоих.
— Хватит, Элиза, — сказала Сара. — Тайтуса пора укладывать в кровать.
Сара прождала полчаса миссис Стоун с платьем, а когда та не явилась, девушка, тяжело вздохнув, стала с трудом взбираться на третий этаж. До ужина оставалось какие-то четверть часа. Можно было предположить, что женщина не сдержит слова.
На стук никто не отозвался. Подождав несколько секунд, Сара осторожно отворила дверь. Лампа по-прежнему горела на столе, на котором было разложено ее платье. В поврежденном месте торчала нитка с иголкой, но миссис Стоун нигде не было.
Какая досада! Куда подевалась несносная женщина? Должно быть, спустилась в кухню посплетничать. Или Амалия позвала ее. Во всяком случае, ждать ее уже времени не было. Придется самой закончить починку. Осталось совсем немного.
Сара решительно взялась за иголку и тут же в изумлении уставилась на неумелые стежки. Она и сама не блестяще владела приемами шитья, но увиденное было ниже всякой критики.
Или миссис Стоун обманщица и боялась разоблачения, а потому и говорила о намерении долго здесь не задерживаться, или же она посчитала, что с платьем какой-то гувернантки нет нужды особенно стараться.
Сердито поругиваясь, Сара быстро зашила прореху и поспешила к себе. Благодарить ей было некого.
На ужин она все-таки немного опоздала, но Амалия и Блейн тоже еще не явились. Леди Мальвина громко ворчала по поводу их непунктуальности.
— Я хочу есть. Очень невнимательно с вашей стороны. Я думала, ужин у нас пройдет бодро и весело. Но я раздражаюсь, когда нужно ждать с трапезой. Ах, вот наконец и Блейн. Как раз вовремя, сынок. А где Амалия?
— Амалия не придет. Ей нездоровится.
Леди Мальвина досадливо поморщилась.
— Опять! Что происходит с этой женщиной? И как тебя угораздило жениться на неженке?
— Амалия не неженка, мама. Сегодня она каталась верхом и попала под дождь. Мне кажется, она немного простыла. Итак, чего же мы ждем?
Блейн выглядел хмурым и раздраженным. Он даже не взглянул на Сару. Как бы он ни защищал свою жену, было ясно: что-то вывело его из себя. Простуда Амалии служила лишь предлогом. Супруги, вероятно, снова поссорились, и он не старался скрыть своего скверного настроения. Перед Сарой был тот самый человек, который на мгновение раскрылся в Лондоне: опасный противник, втайне снедаемый черной злобой и готовый на все.
Леди Мальвина дула губы над тарелкой с супом.
— Вечер сегодня, полагала я, пройдет немного веселее. Наш дом напоминает мне могильный склеп.
— Будьте благодарны, мама, что вы вообще в нем находитесь, — резко проговорил Блейн.
Как заметила Сара, его волосы при свете лампы блестели: они недавно намокли и еще не успели высохнуть. Или он недавно принял ванну, или же побывал под дождем. Но ведь он не упомянул, что тоже выезжал на прогулку, а наоборот, дал опять, что Амалия была одна.
— Однако, мисс Милдмей, вы совсем ничего не едите. Уж не простудились ли и вы?
Сара вздрогнула от хриплого голоса леди Мальвины и склонила голову над тарелкой, успев поймать угрюмый взгляд Блейна.
— Опять разболелся зуб, мисс Милдмей?
От его сарказма у девушки вспыхнули щеки, но она сдержанно ответила:
— Он еще немного чувствителен, лорд Маллоу.
— Тогда советую есть помедленнее. Никто вас не торопит.
Эта реплика могла означать все, что угодно. Например, можно было предположить, что он серьезно озабочен ее здоровьем. Однако письмо от тети Аделаиды, полученное на следующий день, свидетельствовало о другом.
ГЛАВА 13
«Дорогая Сара!
Зачем понадобилось этому парню, называющему себя лордом Маллоу, приходить сюда для проверки сведений о тебе? От меня он ничего не узнал, уверяю тебя. Для расспросов, заметила я ему, немного поздновато, поскольку он уже принял тебя на работу и ты живешь в семье несколько недель. Он никак не объяснил своего поступка, что вполне естественно для такого самоуверенного господина. Сидел у меня в гостиной и улыбался своей чарующей — нужно отдать должное, — но насквозь фальшивой улыбкой. Он признал, что ты великолепная гувернантка, хотя и несколько странная. И была ли ты такой же странной, когда работала у меня? Сознаюсь, мне доставила огромное удовольствие наша беседа. Я придумала себе двух дочерей, в настоящее время якобы обучающихся в Париже, которые будто бы многим обязаны твоему благотворному влиянию. Я особо подчеркнула, что его сыну необыкновенно повезло с гувернанткой и что если он не дурак, то постарается, чтобы ты занималась с мальчиком до самой школы. Он согласился с моими доводами и с тем, что ты обаятельная, хотя и своевольная особа. Распрощался он, так и не узнав ничего, что ему уже не было известно.