Леди с дефектом. Надежда повстанцев
Шрифт:
Больнее ощущалась не твердая постель и отсутствие нормальной гигиены, а то, что обо мне никто до сих пор не поинтересовался! Даже Рик… Уж он то знал, что я в Бьорне. Знал с первого дня! А вестей "со свободы" все не было.
В какой-то из дней заключенных начали водить на допросы. Начали с конца коридора, потому я наблюдала и ждала своей очереди. Чего бояться, если ты невиновен? Только собственного страха.
Соседа по камере привели с допроса ночью. Следующей в очереди была я, так что к утру я твердо надеялась отсюда выбраться.
Сосед был плох.
–
Сосед глухо захохотал. Он так и не ответил. По звуку, рухнул на кушетку и уснул, а утром камера была пуста. Должно быть, отпустили.
На собственный допрос шла молча. Замки наручников щелкнули, а затем я ослепла, в комнате было непривычно ярко.
Следователя я разглядела лишь к середине разговора, а потом разговор быстро свернулся. Меня не спрашивали ни о чем таком, о чем я не знала. Коротко по делу о моих связях с повстанцами и роли в разоблачении Филиппа.
Следователь ожидаемо гнул линию, что я нарочно позволила преступникам сбежать, но мой аргумент был непробиваемым.
– Со мной был императорский сыщик Ричард Орсо, уж ему то вы верите?
Следователь сухо буркнул что-то и позвал надзирателя.
Только вышла – снова наручники. Свет открытой двери в конце коридора блеснул с надеждой. В следующий миг та дверь громко хлопнула, оставляя меня, мои желания, стремления, амбиции под надежным замком. В государственной тюрьме многоликого Бьорна.
Глава 2. План
"Судьба тасует карты,
играем мы".
Югр Ставский
Бесколесник службы безопасности остановился в нелюдном месте. После двухнедельного заточения напала апатия. Настолько было все равно, куда меня переводят, что когда перед носом мелькнула знакомая дверь кабинета шефа, я даже не придала этому значения. Померещилось, вот и всё.
Не померещилось.
Раньше не замечала, что здесь так светло. От углового столика умопомрачительно пахло пряниками, а на плитке во всю кипятился чайник.
Люди в кабинете суетливо встали, заметались, подставляя мне стул и вручая кружку горячего шоколада. Наручники удивительным образом исчезли, как и надзиратель, что привез меня сюда.
Апатично посмотрела вперед и наткнулась на взволнованный взгляд зеленых глаз.
Откинув кожаный камзол, передо мной присел Рик.
Мой Рик!
Волосы цвета темного шоколада отросли с нашей прошлой встречи, щетина схватила подбородок. Мужчина был зол и нервничал, и неизвестно, что больше.
– С возвращением, – произнес он, сдерживая лавину чувств, что испытывал к женщине перед ним, к мерзкому стражнику за дверью и даже к императору. Это последний всё начал и даже не предупредил, что новый указ коснется абсолютно всех дефектных.
Лорд Ричард Орсо до белых костяшек сжал подлокотник стула.
– Привет, – ответила я и, наконец, осмотрелась. Мы были не одни.
Сидя за рабочим столом, внимания терпеливо ждал шеф. Теодор Виллинью – глава бьорнского отдела по оказанию услуг и член опергруппы по поимке Филиппа и повстанцев.
Я мигом подобралась.
– Спасибо! – выпалила, глядя на шефа. Вступился, освободил, о таком начальнике можно только мечтать!
– Не благодари, – фыркнул шеф и провел рукой по седине. – Стар я стал для бюрократии. Сил нет скакать перед этими чванливыми, заносчивыми… Эх! Обивать пороги суда – не мой конек, потому и вызволяли так долго. Вот, кого надо благодарить, – шеф махнул рукой в сторону Рика.
– Я ничего не сделал.
– Он скромничает, Ричард лично просил императора за тебя и добился успеха в итоге.
– Ага, с условиями.
– Что? С какими условиями? – оборвала я диалог моих жутко скромных освободителей.
Рик сел напротив.
– Учитывая твои заслуги и то, как ты использовала способности дефектных во благо страны, император решил тебя помиловать.
Смешок застрял в горле. Помиловать? Я ничего плохого не сделала, чтобы меня миловать.
Рик поймал мой взгляд и продолжил:
– В дальнейшем император готов выслушать твои предложения о статусе дефектных в обществе. При условии, что ты снова нам поможешь, Ника.
А вот это уже другой разговор.
– Шутишь?! Конечно, помогу!
Апатию как рукой сняло. Я была готова прыгать от счастья – сам император обратил внимание на острую проблему современности. Теперь нужно, чтобы он узнал о бедах дефектных, о травле и презрении, что окутывают нас с самого детства. Император готов слушать! А что взамен..?
– Сфокусируйся на деле, – остановил мой порыв Рик. – Сначала надо доказать ему свою полезность.
Вживую это звучало не так хорошо, как в мыслях. Пусть! Ради этого дня я жила – сделать нечто такое, что поможет изменить позицию власти по поводу дефектных. Осталось только выполнить задание – и всё изменится.
Я подалась вперед.
– Что от меня требуется?
Меня не приняли в опергруппу. Официально шеф оформил все как услугу, где Рик выступал заказчиком. Эта, к слову сказать, "махинация" развязывала им руки.
Рик и шеф имели право выполнять только то, о чем они договорятся на совещании опергруппы. Им нельзя вольничать, принимать собственные решения. Только то, что велит император и то, что совместно решит опергруппа. Я же становилась их свободным козырем.
Козырь, который снова пройдется на грани законного и незаконного. Козырь, которому можно поручить нечто такое, о чем в приличном обществе оперативников лучше промолчать. Козырь, который подчиняется только им двоим. Впрочем, ничего нового, просто услуга, работа как есть.
Делиться информацией мужчины не спешили, ссылаясь на мою усталость и невозможность сейчас принимать взвешенные решения. Обидно? Да. Хоть и сказанное было правдой. В тюрьме я провела две недели: четырнадцать дней без душа, расчески, теплой одежды, вкусной еды. Восполнять невосполнимое поручили Рику. В мгновение ока он привез меня в свой дом в Бьорне и, чтобы не мешать, ушел за продуктами.