Леди Ю
Шрифт:
Сутки спустя тот же Потебенько вынес постановление об отстранении Тимошенко от должности, логично объяснив, что на своем посту она «может негативно влиять на ход следствия». 19 января президент подписал указ о ее увольнении. А 7 февраля заместитель генпрокурора назвал тех, кто, по его мнению, стоял за «кассетным скандалом» и антипрезидентскими уличными акциями. Выяснилось, что виноваты Павел Лазаренко, уже два года томившийся в руках американского правосудия, и экс-вице-премьер Юлия Тимошенко. Таким образом стала понятна еще одна причина ареста бывшей «газовой принцессы». Ей отвели роль провокатора и врага.
Уволенная из правительства, леди Ю не была скована больше никакими запретами. Только гнев, веселое бешенство, отчаянье и жажда борьбы – она теперь была абсолютно свободна! На краю пропасти,
В ночь с 8 на 9 февраля был создан Форум национального спасения. В него вошли Мороз, Тимошенко, Турчинов, правозащитники Левко Лукьяненко и Степан Хмара, народные депутаты, журналисты.
В манифесте Форума была сформулирована его главная задача: объединение всех политических сил под знаменем борьбы за свержение «преступного режима Кучмы». «Дело Гонгадзе», подчеркивалось в документе, показало, что «страной правит группа преступников». Форум национального спасения обращался ко всем гражданам с призывом поддержать акции протеста «Украина без Кучмы», которые с каждым днем расширялись и обретали нешуточный размах. Сообщалось, что 11 февраля в Киеве на Майдане Незалежности начнется акция «Память и ответственность», в ходе которой люди со свечами и портретами убитого журналиста в руках выстроятся в ряды от улицы Крещатик до Администрации президента. А на 25 февраля запланирована акция «Народный трибунал Украины». Ее участникам будут розданы листовки с вопросом: «Что необходимо сделать с Кучмой?» Если большинство проголосует за то, что его нужно судить, то на куклу-Кучму в человеческий рост будут надеты наручники. Его поместят в клетку и доставят к зданию Администрации президента на Банковой улице.
Однако 11 февраля, когда демонстранты с портретами Гонгадзе и свечами в руках стояли под окнами Администрации, президента Кучмы не было в Киеве. В этот день Леонид Данилович отправился в Днепропетровск. На своем родном заводе «Южмаш» он встречался с президентом России Владимиром Путиным.
А Юлия Тимошенко делила время между акциями протеста, заседаниями Форума, допросами в прокуратуре и кабинетом гастроэнтеролога, лечившего ей язву желудка, обострившуюся из-за стресса. Когда 12 февраля она была на допросе в прокуратуре, язва разыгралась не на шутку. Уходя от следователя, она предупредила, что чувствует себя очень плохо. Поэтому 13 февраля за ней в загородный дом следователь приехал сам, привезя с собой врача. Тот, побеседовав с Юлией Владимировной, доложил, что состояние подсудимой позволяет давать показания по делу. Ее увезли в Генпрокуратуру. А там объявили об изменении меры пресечения – взятии под стражу.
В час дня 13 февраля 2001 года Юлия Тимошенко вошла в камеру Лукьяновского СИЗО.
Кучма сдержал слово.
Хотя, в сущности, президенту было не до нее. Уяснив, что делать, Леонид Данилович искал ответ на второй вечный русский вопрос. С того дня, как он узнал о существовании майора Мельниченко, Кучма пытался понять: кто в реальности стоит за мятежным охранником?
На людях президент говорил, что скандал спровоцирован «иностранными спецслужбами», и, вероятно, сам в это верил. Тонкость заключалась в том, что словосочетание «иностранные спецслужбы» для любого человека, жившего в СССР, означало нечто вполне определенное – Запад. Но с тех пор как СССР исчез с политической карты мира, а Украина обрела независимость, количество иностранных спецслужб в представлении постсоветских чиновников должно было заметно увеличиться. Впрочем, большинство граждан мыслило прежними схемами: если иностранные шпионы, то непременно из ЦРУ или родственных организаций. В сознание соотечественников Кучме легко было внедрить подозрение, что правдолюбец Мельниченко работал на Америку. Но сам, похоже, думал иначе.
Хитрая, уклончивая политика Кучмы вела, пусть медленно и непоследовательно, к реальной независимости Украины, что в Вашингтоне могли только приветствовать. Согласно «американской версии», которую одно время обсуждали на Украине, Белый дом желал спровоцировать досрочную отставку Кучмы. Исполняющим обязанности президента до новых выборов в таком случае стал бы любимец Запада Ющенко, который с легкостью мог победить на выборах. В пользу
Вопрос следовало упростить: кто воспользовался растерянностью Кучмы, его позором и метаниями в тщетной надежде приглушить скандал? Кто выиграл и кто проиграл в результате «кассетного дела»? Речь шла не о дальней перспективе, но о ближайших месяцах и годах. Кому, наконец, был выгоден уход популярных на Западе реформаторов из украинского правительства – сперва Тимошенко, а затем и Ющенко?
Ответ напрашивался сам собой.
Был ли Николай Мельниченко российским агентом – вопрос открытый. Но с фактами спорить трудно. До 28 ноября, когда Александр Мороз включил свой кассетник, президент Украины был человеком довольно успешным и политиком вполне самостоятельным. После 28 ноября он стал человеком несчастным и политиком вполне управляемым. Управляемым непосредственно из Москвы.
В конце декабря 2000 года Кучма нанес блиц-визит Путину, явно пытаясь заручиться поддержкой хозяина Кремля. Должно быть, он искоса заглядывал ему в душу, удерживая на устах вопрос: «А не ты ли, братец?..» Но вслух говорил о другом: о нерушимой славянской дружбе. Сразу после возвращения Кучмы из Москвы Юлии Тимошенко были предъявлены первые обвинения.
Кучма был загнан в угол. Когда 11 февраля 2001 года Путин прибыл в Днепропетровск, его встретил уже всерьез паникующий украинский президент. Там, на «Южмаше», они не только подписали невиданное количество документов, накрепко привязывающих Украину к России, но и договорились о взаимной поддержке. Поддержка нужна была только Кучме, и он получил от Путина карт-бланш. Два дня спустя Юлию Тимошенко арестовали.
Она томилась в тюрьме, а Кучма тосковал на воле.
Этот год стал для Леонида Даниловича временем сдачи позиций в отношениях с Россией. Пока западные лидеры с возрастающей брезгливостью наблюдали за перипетиями «Кучмагейта», а оппозиция обращалась к ним с просьбой бойкотировать Кучму (эти просьбы находили понимание и в Вашингтоне, и в Брюсселе), отношения Москвы с Киевом теплели день ото дня.
Ни с одним другим главой государства в эти два года Путин не встречался так часто, как с Кучмой. Примерно с ноября 2000 года Москва для официального Киева стала естественным и чуть ли не единственным союзником. Растерянный, одинокий, теряющий власть Кучма был идеальным партнером для Кремля. Таким было главное следствие «кассетного» скандала.
Если это была спецоперация, направленная на принуждение Кучмы к дружбе с Москвой, то надо признать, что осуществлялась она весьма грамотно. В Америке бесстрашный Мельниченко раскрывал Западу глаза на злодейскую сущность украинского президента. А в Москве и в Днепропетровске бедного Кучму утешал Путин. Кучма метался, страдал, пил, ругался и легко подписывал документы о тотальном расширении российско-украинского сотрудничества. Украина неуклонно сближалась с Россией, и экспертам оставалось лишь гадать, обсуждались ли в том же Днепропетровске возможности оборонного сотрудничества Киева и Москвы в космической сфере и как это согласуется с международными обязательствами Украины.
В Америке и в Европе сей процесс скоропостижно развивающегося славянского братства вызывал нешуточную тревогу, но поделать западные лидеры ничего не могли. Они оба оказались в цугцванге – и Кучма, и Запад. Кучма пытался вырваться из изоляции, возникшей в связи с делом Гонгадзе. Его партнеры на Западе не могли пренебречь некими правилами, согласно которым политик, подозреваемый в убийстве и на известных пленках, признанных подлинными, разве что не отдающий приказ совершить это злодеяние, автоматически становится персоной нон грата. Собственно, цугцванг – это положение в шахматной партии, когда игрок вынужден делать ходы, неуклонно ухудшающие его позицию. Кучма вынужден был, наплевав на независимость своей страны, сближаться с Россией и дружить с Путиным. Запад вынужден был, изолируя Кучму, толкать его в объятия Москвы.