Ледовая армия

Погуляй Юрий Александрович

— Дня три. Четыре, — сказал Праведник.

От подъема по морозу я вспотел. Дыхание сбилось. Оружие казалось непомерно тяжелым. Я покосился на Неприкасаемых. У каждого по два дальнобоя, один в руках, другой на поясе. Палаши, поясные сумки с каким-то смертельно опасным барахлом. У каждого под паркой броня. И они даже не раскраснелись.

Торос поймал мой взгляд, подмигнул.

С ним мы как-то так просто сошлись, будто и не было ничего. Будто и не бросал я их всех.

Мы нашли дорогу, ведущую в гору. Слева вниз уходил

Ластен-Онг, а справа тянулись занесенные снегом дома с распахнутыми дверьми. Входы преграждали наметенные сугробы. Я старательно следил за дыханием, хотя внутри все рвалось от желания просто остановиться и задохнуться в попытке насытиться воздухом. Я считал эти собачьи входы, чтобы как-то отвлечься.

Здесь жили люди.

Потом сюда пришла смерть. Теперь все жители болтались там, наверху. На столбах.

«Смена парадигмы»

На втором витке вокруг горы я увидел внизу наш корабль. Отсюда он казался маленьким. Ветер усилился, продувал насквозь, и жар внутри соревновался со стужей, кто доставит мне больше неприятностей.

Когда наша процессия добралась до ледяной стены, опоясывающей гору, то Праведник вдруг остановился. Издал какой-то звериный звук, отчего застыли все Клинки разом.

— Стоять, — негромко произнес он.

Солдаты Рубенса уже проторяли тропу у занесенных снегом ворот. В башенке часового над проходом застыл свесившийся замерзший труп.

— Стоять, — повторил Праведник.

— Что происходит? — подала голос Шая. Она посмотрела на меня, слабого, задыхающегося с нескрываемым презрением. Я сопел как закипающий котелок, и совсем не расстроился такому отношению. Присел на снег, переводя дыхание, подтянул тяжеленный дальнобой к груди. В висках стучало. Как я так ослаб? Ведь когда-то было проще. Если сейчас придется бежать — с места не сдвинусь.

Праведник пробрался к краю дороги, взялся за вбитый в ледяную стену крюк, то ли для оборванной цепной лестницы, то ли какой-то технический. Проверив его на прочность, Клинок высунулся за стену, глядя куда-то вниз. Оттуда открывался вид на долину по другую сторону холма. Мы уже проходили с той стороны, но дома скрывали от нас то, что пряталось на склоне чуть ниже.

— Корабль Братства, — сказал Праведник. — Да пусть Спящий хранит нас. Остановите этих олухов. Там может быть пост. Хотя нас, скорее всего, уже заметили. Мы тут, наверное, даже с корабля видны.

Солдаты Рубенса все еще протаптывали путь. Один из Клинков поспешил к ним.

БАХ!

Шедший первым боец молча упал. Остальные, по пояс в снегу рванулись вправо, под прикрытие домов. Медленно, неуклюже. Но второго выстрела не последовало.

— Укрыться! — крикнул Праведник.

Буран смел Фарри к ближайшему дому, Торос сделал то же самое со мною. Неприкасаемые переглянулись:

— Ты, — сказал Торос.

— Ну, наконец-то, люблю тебя, — обрадовался Буран, проверил дальнобой и скрылся за домом.

— Сидите, — наш бородатый телохранитель даже не дал нам шанса вставить слово.

Сверху вновь раздался выстрел. Ему ответила пальба с нашей стороны. Солдаты залегли в снегу, используя любую преграду как защиту от спрятавшегося наверху врага. Клинки растворились среди домов. Где-то там пропал и Буран.

— Кто-то должен предупредить Рубенса, — Фарри явно не нравилось отсиживаться за спиной телохранителя.

— Он уже знает, — рассудительно заметил Торос.

Вновь залп. Крик боли, острый, режущий по ушам.

— Вперед! — приказал вдали кто-то из Клинков. — Поднимаемся.

— Вижу на вышке, на вышке слева!

БАХ!

Торос выглянул, оценил обстановку:

— За мной.

Мы поспешили наверх. Пробежали мимо убитого солдата Рубенса. Рыхлый снег норовил стащить с меня обувь, а когда пришлось нырять вправо, то бег стал борьбой со стихией. Могучий Торос вспахал дорожку к засыпанному дому, единственному примыкающему к ледяной стене. Дорога огибала его и вновь тянулась наверх. Рядом с домом на фонаре висел замерзший труп. Прежде чем вздернуть старика, а я был уверен, что это старик, его раздели. Связали руки за спиной так, чтобы они обнимали столб, и подняли наверх, оставив ветрам. Стужа превратила человека в колючую от наледи скульптуру.

Я застыл. Вблизи это было совсем не так, как я ожидал.

— В дом! — сказал Торос.

— Перекрыть подъемы у стены! — прокричал Праведник. — Дорогу взять, дорогу! Чтоб ни одна дырка свободной не осталась.

Ледяные колодцы-шахты у стен использовались для быстрого подъема грузов. И они же могли оказаться ходами для солдат Цитадели.

У ворот один из Клинков с дальнобоем высматривая в прицел что-то наверху, в башне, постоянно на полусогнутых ногах двигаясь то влево, то вправо.

Оказавшись внутри, я пробился к окну. Здесь снега намело не так много. И стена дома была стеной города. Сторожка? В замерзшем стекле видны были только узоры наледи, я выбил его прикладом. В лицо ударили стылый ветер и колющаяся снежная крошка.

Корабль Братства был виден отсюда как на ладони. На верхней палубе вращалась огромная антенна. С трапов спускались люди. Несколько точек уже бежало по дороге к горе. Судно Цитадели стояло в отдалении от города. Для того чтобы добраться до ближайших домов, им нужно было преодолеть шагов двести.

— Они идут! — закричал я. — Они идут с корабля.

Сверху опять застучали выстрелы. Один из бегущих споткнулся. Затем еще один. Еще. Воины Цитадели не оборачивались на павших. Они молча неслись к городу. И падали.

Я вдруг понял, что слышу только приказы Праведника. Никто из наших не стрелял. Но фанатики как будто натыкались на что-то во время бега и сыпались на лед сломанными металлическими фигурками. Один за другим.

— Закрепиться! Встречаем! Эй, алый, ты где? — крикнул Праведник.