Ледовая Шхуна
Шрифт:
Арфлейн подошел к большому грубому компасу. Лежащий рядом с ним хронометр насчитывал уже несколько веков и ходил весьма неточно. Однако даже этого оборудования хватало, чтобы довольно точно проложить курс. Развернув карту, Арфлейн разложил ее на столе, произвел вычисления и, убедившись в своей правоте, удовлетворенно кивнул.
— Следует приставить к штурвалу еще одного человека, — решил он и, высунувшись из дверей, обратился к Уркварту:
— Мистер Уркварт, пришлите сюда помощника для рулевого.
Уркварт направился к
— И направьте еще двоих людей наверх, — крикнул ему вслед Арфлейн. — Нам нужно много дозорных. Край плато уже близко.
Вернувшись к штурвалу, он оттеснил рулевого. Схватившись обеими руками за ручки колеса, он взглянул на компас и повернул «Ледовый дух» на несколько румбов право руля.
Удостоверившись, что корабль лег на новый курс, он вернул управление рулевому.
— Твоя задача довольно проста, — обратился Арфлейн к вошедшему в рубку второму матросу. — Будешь стоять наготове, чтобы при необходимости помочь рулевому справиться со штурвалом.
Арфлейн с Рорсейном вновь вышли на мостик. Взглянув на юг, они увидели Уркварта, разговаривающего с группой моряков.
— Похоже, Уркварт причислил вас к нашей семье, капитан.
В голосе Уркварта не было и намека на усмешку, но Арфлейн с подозрением посмотрел на него.
— Не уверен в этом.
Юноша рассмеялся:
— Уж Янек точно не сделал бы этого. Вы видели, как он смотрел на вас? Не знаю, почему он ввязался в это предприятие. Он ненавидит корабли. У него свои дела во Фризгальте. Может быть, он хочет защитить Ульрику от внимания диких моряков?
Арфлейн почувствовал беспокойство, не зная, как расценить слова Рорсейна.
— Она здесь в полной безопасности, — проворчал он.
— Я знаю, — согласился Манфред. — Но Янек не уверен в этом. Он ревнует. И ценит ее не меньше чем склад, полный парусов.
Арфлейн пожал плечами.
Облокотившись о перила, Манфред рассеянно смотрел на ванты, по которым уже карабкались к вороньему гнезду на бом-брам-стеньге фок-мачты дозорные, посланные Урквартом.
— Полагаю, что это наш последний день на безопасном льду, — сказал он. — Пока путешествие складывается для меня неинтересно. Возможно, на краю нас ждут приключения.
Арфлейн улыбнулся:
— Не сомневаюсь, что так и будет.
Небо было по-прежнему голубым и безоблачным. Лед сверкал под солнцем, а белые, туго натянутые паруса переливались светом. Едва слышно потрескивали полозья, подпрыгивая на небольших неровностях льда, да изредка скрипели реи.
Рорсейн усмехнулся:
— Надеюсь, мне подумалось, что вам небольшое приключение тоже доставит радость.
На следующий день появился край плато. Казалось, что горизонт резко приблизился. Арфлейн, бывший до этого рядом с краем всего однажды, содрогнулся, глядя вперед.
В действительности спуск был достаточно пологим, но с корабля казалось, что земля оборвалась и корабль идет к неминуемой гибели. Ощущение такое, будто он подошел к краю земли, Мир, лежащий за краем был полностью незнакомым. Едва только корабль начал спуск, им овладел страх.
Стоя на мостике, Арфлейн поднес мегафон к губам.
— Абордажные крючья за борт, мистер Потчнефф! — закричал он первому офицеру. — И пошевеливайтесь!
Заостренные крючья замедлят ход, подумал он. Внезапно шхуна опасно закачалась с борта на борт.
— Сэр! — закричал из рубки Хансен. Арфлейн подбежал к нему.
— В чем дело, мистер Хансен?
Двое матросов, уцепившись за штурвал, пытались удержать корабль на курсе.
— Полозья разворачиваются, сэр, — с тревогой произнес Хансен. — Совеем немного, но нам трудно удерживать их. Они попали в каналы во льду, сэр. При такой скорости мы можем перевернуться.
Встав между двумя матросами, Арфлейн ухватился за штурвал. Он тотчас же понял, что имел в виду Хансен. Полозья скользили по неглубоким, но прочным канавкам во льду, образовавшимся в результате постоянного, на протяжении многих веков, передвижения льда. Перед ними стояла реальная угроза перевернуться.
— Сюда необходимо еще двоих, — сказал Арфлейн. — Найдите двух лучших рулевых из тех, что мы имеем, и убедитесь, что они крепкие ребята.
Хансен выбежал из рубки. Арфлейн с двумя матросами повис на штурвале, корабль начал заметно вибрировать.
Вместе с Хансеном в рубку вошли два матроса. Но даже, несмотря на их помощь, корабль продолжал опасно разворачиваться на спуске, угрожая выйти из-под контроля. Арфлейн взглянул на нос судна. Конца спуска не было видно. Казалось, он будет продолжаться вечно.
— Оставайтесь здесь, мистер Хансен, — сказал он. — Пойду взгляну, что нас ждет впереди.
Сойдя с мостика, Арфлейн по дрожащей палубе добрался до бака. Лед впереди корабля ничем не отличался от того, что был за кормой. Подпрыгивая, корабль разворачивался, а затем вновь возвращался на курс. Крутизна спуска заметно возрастала. Возвращаясь назад, Арфлейн заметил Ульрику Ульсенн. Рядом с ней, вцепившись руками в ограждение и широко раскрыв глаза, стоял Янек.
— Причин для беспокойства нет, мэм, — подойдя к ней, произнес Арфлейн.
Взглянув на него, Янек подозвал жену к себе. С болью в глазах она повернулась и отошла от Арфлейна.
Впервые, с тех пор как они расстались, он увидел на ее лице следы эмоций. Он был удивлен. Беспокойство за безопасность корабля заставило его забыть свои чувства. Он заговорил с ней, как заговорил бы с любым другим пассажиром.
Им овладело желание последовать за Ульрикой, но в это время корабль сошел с курса и, казалось, стал скользить боком.
Припустив бегом, Арфлейн одним махом поднялся на мостик и влетел в рубку. Хансен и четверо матросов боролись со штурвалом. По их лицам катился пот. Ухватившись за ручку колеса, Арфлейн пытался помочь им вернуть корабль на курс.