Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории
Шрифт:
Смерть князя овеяна легендами. Вот наиболее распространенная: кудесник предсказал Олегу смерть от коня его, и князь расстался со своим любимцем на много лет. Но, вернувшись в Киев и узнав, что конь умер, Олег посмеялся над предсказанием и решил посмотреть на его кости. Когда князь наступил на конский череп, из него выползла змея и ужалила Олега в ногу, отчего он вскоре умер и был похоронен в Киеве [44] *. Но это лишь легенда, имеющая отголоски в варяжских сагах. Историки считают, что умер Олег в 912 году, прокняжив 33 года и сделав очень много для объединения и укрепления государства.
44
В Киеве было аж две могилы Олега: одна — у Жидовских ворот, другая — на Щековице. Обе они
Последним датированным событием русских летописей, связанным с Олегом, является сообщение Новгородской I летописи о походе Олега на Царьград в 922 году. Но русская хронология не совпадает с хронологией скандинавской. Олег-Одд, по хронологии саги, умирает через четыре года после начала правления в Норвегии Олава Трюггвасона, то есть около 999 года. Княжение Одда на Руси, таким образом, отнесено автором текста к концу X века [45] .
Но по другой версии, наступил 911 год — год смерти Олега.
45
См.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 1999. С. 549.
И запечалился Олег, желая увидеть на старости родные места. Взял он дружину из 80 человек и отправился на родину — в Норвегию. По пути туда он умирает в Ладоге, где его и хоронят в кургане.
«С целью проверить свидетельство Новгородской летописи о существовании близь Старой Ладоги могилы Олега, который, по другим летописным сказаниям, был погребен в Киеве, генерал-майор Н.Е. Бранденбург предпринял в 1886 году раскопку большого (5 саженей вышины) кургана, лежавшего на левом берегу Волхова, в 8 верстах выше Старой Ладоги Новгородской губернии. Насыпь кургана имела целую груду огромных камней, подошву окружала толстая каменная ограда. При раскопке, у подошвы кургана, в грунте оказался могильник, существовавший, по мнению г. Бранденбурга, до насыпки кургана, с 13 костяками, лежавшими частью в беспорядке. Около некоторых костяков лежали каменные плиты, остатки дерева, гвоздей, бусы, предметы бытовой обстановки — железные ножи с деревянным черенком в деревянных футлярах, бронзовые проволочные кольца, пряжка, костяной гребень, пластинка с грубым орнаментом, обломок серебряной монеты, так называемой вендки, X–XI в. и др. предметы. Монета позволяет отнести погребение к XI веку. В самом кургане, на глубине 5 аршин от вершины, найдена вымощенная плитами площадка в 11/2 аршина в квадрате; близ нее, на аршин глубже, найден раздавленный горшок с остатками бересты, которою он был, вероятно, накрыт. В насыпи встречены в разных местах кости животных и разные предметы: 2 каменных долота, 2 каменных пряслица, железная фибула, обломок конских удил и другие предметы. В нижней части оказался слой жженых костей, слой угля и части 2 обугленных бревен, вероятно, остаток погребального костра. Таким образом, ожидания найти погребение знатного лица не оправдались» [46] .
46
Отчет Комиссии 1886 г. АИЗ. Т. 1. С. 15.
Увы! Могилы князя оказались столь же ненадежны, как и все остальные сведения о нашей ранней истории.
План местности, на которой, по легенде, произошла битва между Олегом и Великаном Моря. На плане указано место нахождения Олеговой могилы
«Слово о полку Игореве»
Как ни удивительно, но ни один западноевропейский исследователь наших летописей, работавший с ними до XIX века, ничего не сообщает нам об этом памятнике нашей литературы.
Однако, слава богу, Мусин-Пушкин смог обнаружить сей, до той поры никому неизвестный, памятник нашей славы.
О чем сообщает «Слово»?
Официальная версия событий «Слова о полку Игореве» приведена в книге А. Нечволодова:
«Благодаря наступившему общему миру на Руси Святослав Всеволодович задумал на юге, по примеру Владимира Мономаха, большой поход против половцев, которые не переставали наносить сильнейший вред нашему пограничному населению. Среди половцев в это время особенной славой пользовался свирепый хан Кончак,
Летом 1184 года собрались в поход против половцев девять южнорусских князей, имея во главе престарелого Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславовича. Они пять дней искали варваров за Днепром, и, наконец, на шестые сутки те появились в огромном количестве. В нашем передовом отряде шел молодой герой Владимир Глебович Переяславльский, брат погибшего в предыдущем году у серебряных болгар Изяслава.
Половцы, увидя Владимира Глебовича, заранее объявили его, а также и остальных наших князей, своими пленниками. Однако, несмотря на громадное превосходство противника, юный Владимир с такой стремительностью бросился на него, что половцы бежали в степи. Русские скоро их настигли на берегу реки Ерели (Орел) и взяли 7000 пленных, в том числе хана Кобяка и 417 князьков.
В следующем, 1185 году пошел, говорит летописец, окаянный, безбожный и треклятый Кончак со множеством половцев на Русь; нашел он одного бусурмана, который стрелял живым огнем; были у половцев также луки тугие самострельные, которые едва могли натянуть 50 человек.
Однако и на этот раз великий князь Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславович с младшими князьями неожиданно напали на Кончака и обратили его в бегство; был взят в плен и тот бусурман, что стрелял живым огнем; хитреца привели к Святославу Всеволодовичу со всем снарядом его.
Эта удача, конечно, придала еще больше славы князьям, которые ходили против половцев, и вызвала в Южной Руси живейшее ликование.
Ликование это, однако, очень скоро сменилось общей горестью вследствие печального конца похода, предпринятого несколькими русскими князьями, не участвовавшими в только что описанных удачных военных действиях.
Во главе этих князей стоял Игорь, князь Северский, сын Святослава Ольговича, знаменитого своею братской любовью.
Этот Игорь Северский, женатый на дочери Ярослава Осмомысла, был доблестным витязем, уже перешедшим за тридцатилетний возраст; он несколько раз успешно самостоятельно ходил на половцев и сильно печалился, что домашние дела помешали ему принять участие в последних походах; печаль эту разделял и брат его, князь Трубчевский, буй-тур Всеволод, прозванный так за свою отменную храбрость. И вот братья решили сами предпринять поход на половцев.
23 апреля того же 1185 года Игорь сел на коня в Новгороде-Северском, приказав присоединиться к себе по пути брату Всеволоду из Трубчевска, юному сыну своему Владимиру из Путивля и племяннику Святославу Ольговичу из Рыльска, и, кроме того, выпросил у черниговского князя Ярослава Всеволодовича боярина Олстина Олексича с пограничным варварским народцем коуями [47] .
Этот поход изображен во всех подробностях в замечательном произведении «Слове о полку Игореве», дошедшем до нас с тех времен. Неизвестный создатель этого «Слова» с такой необыкновенной живостью описывает всех участников похода, их думы, надежды, предчувствия, неудачи и горести, что читатель совершенно переносится в их среду. Вместе с тем в «Слове» необыкновенно картинно описывается природа наших южных степей и дается замечательно точно и меткое определение главных участников событий жизни тех времен».
47
Исолы, коуи, торки, берендеи, скиры… Каких только восточноевропейских племен не перечисляют источники! Но карта, на которой бы были размещены все эти племена, до сих пор не составлена. И это понятно. Ибо если мы все земли займем инородцами, то где же будут «наши исконные земли»?
Далее текст опускаю, каждый желающий может прочесть либо само «Слово…», либо страницы книги Игоря Нечволодова «Сказания о Русской Земле», посвященные этому событию.
Я же, пропустив текст сказания, приведу несколько интерпретаций наших историков — академика Б.А. Рыбакова и его последовательницы, госпожи Плетневой, лучшего знатока половецкой истории.
Мнение первое. О ком поэма?
От старого Владимира до нынешнего Игоревича.
«Фраза «спала князю ум похоти и жалость ему знамение заступи» означает, что князем овладела мысль о жене (в похоти). Желание заслонило ему дурные предзнаменования, которые предупреждали об опасности; фраза эта не содержит никакой загадки, подтверждая, что первоначальным героем поэмы о событиях 1185 года был именно Владимир Игоревич, а не Игорь Святославич».