Ледовый апокалипсис
Шрифт:
Она сделала еще один глоток кофе и повернулась к Смиту, поджав ноги под сиденье.
– Что касается того, мог ли там находиться какой-то другой токсин, то это представляется мне маловероятным. В те времена еще не существовало ни таких экзотических заболеваний, как лихорадка Эбола, ни генной инженерии. Приходилось пользоваться тем, что предлагала матушка-природа. Для создания биологического оружия чаще всего использовалась «большая тройка»: сибирская язва, оспа и бубонная чума. Предпочтение обычно отдавали спорам сибирской язвы, поскольку они были проще и дешевле в изготовлении.
Смит, задумчиво морща лоб, сказал:
– Если бы в самолете находились бациллы чумы или оспы, у нас не было бы повода для беспокойства, поскольку они к сегодняшнему дню уже потеряли бы свои болезнетворные свойства. Кроме того, зачем русским врать на этот счет? Все три возбудителя в свое время были одинаково опасны, и мы в любом случае выясним, что там в самолете, когда доберемся до места.
Валентина согласно кивнула головой.
– Совершенно верно. Выходит, дело не только в присутствии там того или иного биологического агента. Они уже признались, что он был. Значит, существует какой-то неизвестный нам фактор «икс». Но зато я совершенно уверена в другом.
– В чем же?
Валентина Метрейс допила кофе и сказала:
– Когда мы окажемся на борту самолета, произойдет что-то весьма необычное.
Анкоридж, Аляска
Через три часа после вылета из Сиэтла «Боинг-737» опустил подкрылки и начал снижение в чашу Анкориджа. Под иллюминаторами лайнера проносились покрытые снегом горные вершины и сине-стальные воды залива Кука. «Боинг» снижался по спирали, готовясь совершить посадку в парадоксальном Анкоридже – американском городе XXI века, расположенном в самом сердце первобытной глуши.
Прокатившись по бетону взлетно-посадочной полосы, небольшой авиалайнер остановился у южного терминала международного аэропорта Теда Стивенса. В начале посадочной трубы Смита и его спутниц уже поджидал офицер в полицейской форме из подразделения, обеспечивающего безопасность аэропорта.
– Добро пожаловать на Аляску, подполковник Смит, – с серьезным лицом приветствовал страж порядка. – На полицейской автостоянке вас ожидает машина. – Он передал Смиту ключи от автомобиля. – Это белый «Форд» без опознавательных знаков. Когда автомобиль вам будет больше не нужен, просто оставьте его на Меррилл-Филд. Мы пошлем кого-нибудь, чтобы его забрать.
Смит понял: незримое, но всемогущее присутствие Директора Клейна распространялось и на эти широты, расчищая для них путь вперед и делая его максимально комфортабельным.
– Благодарю вас, сержант, – ответил Смит, беря ключи от машины, – я высоко ценю вашу помощь.
Полицейский также протянул Смиту ящик из плотного, шершавого пластика.
– Для вас прислали и это, подполковник. Кто-то считает, что вам это может понадобиться.
Смит заметил многозначительную улыбку полицейского.
– Ох уж эти «кто-то», – улыбнувшись в ответ, проронил он. – Никогда не знаешь, чем тебя порадуют.
Отправляясь в путь, они взяли с собой минимум поклажи, чтобы потом не пришлось
Как и было обещано, на автостоянке они нашли заляпанный грязью белый «Форд» с номерами штата Аляска. После того как сумки были уложены в просторный багажник, Смит бросил ключи Рэнди. Поймав их на лету, она скользнула за руль, Смит занял переднее пассажирское сиденье, а Валентина устроилась сзади. Однако ехать они не спешили. Сначала нужно было вооружиться.
Положив оружейный ящик на колени, Смит отстегнул боковые защелки и открыл крышку.
С тех пор как Джон стал военным, он успел разработать собственную теорию в отношении выбора оружия. С его точки зрения, это был глубоко личный процесс, целиком и полностью зависевший от человека и степени враждебности среды, которой ему предстояло противостоять. Это было абсолютной истиной, поскольку в некоторых ситуациях ты вверяешь свою жизнь оружию и оно оказывается твоим единственным союзником.
Смит вынул из ящика и передал Рэнди черный футляр, обшитый черной кожей и нейлоном. Она открыла массивные застежки «Велкро», и лучи северного солнца упали на стальной ствол «смит-вессона» 357-го калибра с изящной рукояткой из розового дерева. Это была модель «леди магнум» с эргономикой, рассчитанной на стрелка-женщину. Быстрыми профессиональными движениями с помощью специальной обоймы-спидлодера Рэнди вбила патроны в гнезда барабана.
Чему тут удивляться! Рэнди Рассел была женщиной и поэтому носила женский пистолет. Но поскольку она была очень серьезной женщиной, то носила очень серьезный женский пистолет.
Сам Смит остановил свой выбор на усовершенствованном «ЗИГ-зауэре Р-226». К пистолету прилагалось несколько обойм и наплечная кобура «Бьянчи». Этот пистолет находился на вооружении американской армии, приложившей немало усилий для того, чтобы превратить его в практичное и удобное в использовании оружие. Смит не видел оснований не соглашаться с мнением военных специалистов.
Наконец он вынул из ящика сверток, обмотанный мягкой черной тканью.
– А это что? – с любопытством осведомилась Рэнди.
– Это мое, – сказала Валентина, опиравшаяся подбородком на спинку переднего сиденья. – Можете взглянуть, если хотите.
Смит развернул сверток, в котором оказалось несколько метательных ножей. Таких, как эти, ему видеть еще не приходилось. Заинтригованный, он взял один из ножей. Всего восьми дюймов в длину и толщиной с палец, нож состоял наполовину из рукоятки и наполовину из острого, словно бритва, симметричного лезвия. Как бывает у рапиры или старых трехгранных армейских штыков, на клинке этого ножа имелась ложбинка для стока крови, что придавало оружию крайне зловещий вид. Смит, будучи не только врачом, но и воином, был впечатлен.