Ледовый апокалипсис
Шрифт:
Смит грустно покачал головой и ласково провел по щеке Рэнди тыльной стороной ладони.
– Она – сильная, Вэл. Настолько, насколько может быть сильным человек. Если температура ее тела опустилась слишком низко… Нет, не знаю. Единственное, что нам сейчас остается, это держать ее в тепле и ждать.
На губах Валентины появилась полуулыбка.
– Эта дама очень дорога тебе, не так ли?
Смит крепче подоткнул края спального мешка вокруг двух женщин.
– Я отвечаю за нее. На мне лежит ответственность за то, что она оказалась здесь, и за то, что она стала такой,
– Ты отвечаешь за всех нас, Джон, – ответила Валентина, поднимая на него взгляд. – И, знаешь, при мысли об этом мне в данный момент делается спокойнее. От этого я чувствую себя увереннее.
Смит улыбнулся и погладил женщину по черным волосам.
– Хочется верить, что эта уверенность – не на пустом месте. А теперь постарайся немного поспать.
Прихватив свой «SR-25» и аптечку, он направился к выходу из пещеры, по дороге задержавшись, чтобы набрать в алюминиевую кружку кусочков льда, и подержал ее над огнем спиртовки.
Смыслов уже закончил замуровывать вход, оставив лишь вентиляционное отверстие в верхней его части. Теперь, когда в их ледяное убежище не задувал полярный ветер, здесь стало заметно теплее.
– Как ваша рука, майор?
Смыслов пожал плечами.
– Она меня не беспокоит.
– И все же я должен на нее взглянуть. Вы сделали себе противостолбнячную инъекцию?
– Со мной все в порядке, подполковник.
Они уселись лицами друг к другу, и Смит занялся рукой Смыслова. Вынув ее из покрытых запекшейся кровью рукавов одежды, он снял грубо наложенную в походных условиях повязку, промыл и обработал рану, после чего присыпал ее антибиотиком и наложил свежую повязку, непроницаемую для воды и холода.
– Вам повезло, – заявил Смит, – рана чистая и аккуратная. – Он вздернул бровь и посмотрел на русского. – Очень похоже на то, что тут поработал один из ножей Валентины.
Смыслов скривился.
– Это было сделано с моего согласия.
– Что происходило на горном уступе, когда я болтался на другом конце страховочной веревки?
Смыслов вкратце пересказал, как развивались события – начиная с того момента, когда на них обрушился ледопад, и заканчивая спасением Смита.
– Спасибо, что помогли, – поблагодарил американец. – Большое спасибо. Не станете возражать, если я задам вам личный вопрос?
– Пожалуйста, подполковник.
– Почему вы просто не перерезали Валентине горло, а затем – страховочный трос?
Несколько секунд Смыслов молчал, а затем с видимым трудом заговорил:
– Это полностью соответствовало бы приказам, полученным мной от моего начальства. Но – вы должны меня понять – в американской военной терминологии существует аббревиатура, определяющая ситуацию, в которой я оказался, как ОСУ. По-моему, она расшифровывается как «обосрался по самые уши».
Смит закончил перевязку.
– Совершенно верно, данная аббревиатура означает именно это.
– Именно таково мое теперешнее положение, – продолжал русский. – Меня ввели в вашу группу, чтобы предотвратить всемирный скандал, в центре которого могла оказаться Россия, и таким образом избежать катастрофического ухудшения отношений
Смыслов горько улыбнулся.
– Видите, всё же мы не все такие, как политрук «Миши».
Смит помог русскому надеть рукав парки на перевязанную руку.
– Я уже понял это, майор.
Смит закрыл аптечку и прислонился спиной к зеленоватой ледяной стене, поставив винтовку рядом с собой.
– А еще я пришел к выводу о том, что вы правы относительно нападения на научную станцию. Возможность того, что это сделал ваш спецназ, крайне мала. Приходится исходить из того, что в игру вступила некая третья сила, и, учитывая то, как обошлись с Рэнди, действует она слаженно и злобно.
– Согласен с вами, подполковник.
– В таком случае, учитывая то, что ваша миссия по предотвращению разоблачения давних намерений СССР нанести первый удар действительно ОСУ, не согласитесь ли вы, что перед нами опять встала общая задача – не допустить того, чтобы биологическое оружие с борта «Миши» попало в преступные руки?
Смыслов снова грустно улыбнулся.
– Мое начальство могло бы с этим не согласиться, но лично у меня нет желания обосраться окончательно и бесповоротно. Сибирская язва может оказаться у чеченских боевиков или какой-нибудь другой террористической группы на территории нашей страны. Ее могут применить против Москвы или Санкт-Петербурга с такой же легкостью, как против Нью-Йорка или Чикаго. Вот о чем сейчас надо думать!
Смит протянул руку.
– Добро пожаловать обратно в команду, майор!
Русский ответил крепким рукопожатием.
– Я искренне рад этому, подполковник! Каковы будут ваши приказы?
Смит посмотрел в глубь пещеры.
– Наш главный источник оперативной информации в данный момент не в состоянии просветить нас относительно сложившейся на острове ситуации, а до того момента мы не можем строить никаких определенных планов. Поэтому… как насчет чашечки чаю?
Через несколько минут мужчины уже сидели с алюминиевыми кружками с дымящимся чаем и, сжимая их в ладонях, наслаждались теплом.
– Я должен признаться, майор, – заговорил Смит, – что один вопрос до сих пор не дает мне покоя. Это – вторая половина уравнения «События пятого марта». Почему приказ о нанесении первого удара был в последний момент отменен Советами?
Смыслов потряс головой.
– Простите, подполковник, но об этом я не могу говорить. Я обязан хранить в секрете хотя бы остатки того, что является государственной тайной.
– Можете рассказать ему, Григорий, – послышался голос Валентины из-под вороха спальных мешков. – Все равно я обо всем догадалась.