Ледяная арфа гангаридов
Шрифт:
– Ничего, Илдан, мы найдем его. – Гэтан попытался заглянуть ему в лицо. – Ну, а не найдем – не беда, без него обойдемся. Все как-нибудь уладится.
– Кого? – спросил настоятель.
– Человека без тени.
– Человека без тени? Кажется, нам действительно нужно поговорить.
Илдан поднял голову и устало взглянул на настоятеля.
– Разговор будет долгим, – предупредил он.
– Понимаю. После обеда у меня будет достаточно свободного времени, и тогда мы все обсудим. Пока вас проводят в комнаты – отдохните,
Он обернулся к одному из оставшихся с ним сопровождающих. Тот все слышал, поэтому без лишних объяснений повел Илдана с Гэтаном в дом.
Сам Старик не спешил уходить со двора. До обеда еще оставалось время, кто-нибудь мог еще подойти. Его взгляд обошел двор и задержался на распахнутых воротах. К ним подходил немолодой мужчина в одежде послушника Аргиона, с шестом в руке. На его голове поблескивала щетка темных волос недельной давности.
Послушник вошел в ворота и замедлил шаг, увидев стоящего у подножия лестницы Старика. Не дойдя нескольких шагов, он остановился и вгляделся в лицо старого настоятеля. Тот ответил ему таким же, похожим на молчаливое приветствие взглядом.
– Я пришел, – сказал Бесстрашный.
– Вижу.
– Двадцать лет прошло.
– Помню.
Они снова замолчали, вглядываясь друг в друга.
– Двадцать лет назад, – нарушил молчание настоятель, – здесь был молодой воин по имени Арлан.
– Вы его помните?
– Я не умею забывать.
– Его больше нет.
– Понимаю. Кто же ты теперь?
– Никто. У меня давно нет имени. Теперь меня зовут Кэндо Саи.
– Что же ты делал эти двадцать лет?
Бесстрашный помедлил со словами, словно взвешивая, стоят ли эти годы рассказа.
– Я ушел тогда от вас. Пошел в мир на двадцать лет, как вы мне сказали. Я начал с того, что вернулся домой, в Ар-Бейт.
Старик подтверждающе кивнул.
– Когда я вернулся туда, моя девушка уже вышла замуж за другого.
– Ты пожалел об этом?
– Нет.
Старик снова кивнул.
– Что же ты стал делать? – спросил он.
– По-прежнему совершенствовался в искусстве воина. Прошло четыре года, и оно понадобилось.
– К Ар-Бейту подошел Дахат.
– Да.
– Ты остался в живых.
– Я потерял сознание от ран и попал в плен, я и еще несколько наших. Нас, рабов Дахата, отправили на тахорские каменоломни. Для ар-бейтских саи нет ничего позорнее плена. Мои товарищи покончили с собой, чтобы вернуть себе честь.
– А ты?
– Меня лечил один знахарь, который попал в рабы за упрямый нрав. Не поладил с местными властями. – Лицо Кэндо оставалось спокойным, словно он рассказывал не о себе. – Он сумел объяснить мне, что меньше чести уйти из жизни, чем остаться жить. Что это легкий выход.
– Ты остался жить ради мести?
– Нет. Ради жизни. Он сказал, что наихудшее посрамление врагу – жить, не замечая его. Я его понял.
Старик опустил веки в знак
– А потом я убежал с каменоломен. Это мало кому удавалось. Это не удалось бы и мне, если бы меня не подобрала в лесу старуха-колдунья. Она лечила меня и травами, и волшебством. Долго лечила, но выходила. Даже шрамов от кандалов почти не осталось. Я пробыл у нее целую зиму.
– А после?
– Я ушел от нее. Она не держала меня, ей от меня ничего не было нужно. Мне некуда было идти, но я ушел. Я не вернулся на родину, даже не потому, что от нее остались одни развалины, а потому, что стал другим человеком. Для этого человека все места в мире были равны. И я стал бродягой.
– И долго ты был бродягой?
– Пока не узнал всё о людской злобе и доброте. Затем подвернулся случай, и я решил стать послушником Аргиона. Некоторое время я прожил в обители.
– Долго ты там прожил?
– Не дольше, чем нужно. Я выдержал испытание и стал зваться Бесстрашным. С тех пор я хожу по миру.
– И что ты в нем ищешь?
– Ничего. Просто живу. Считаю своей судьбой то, что встречается на пути. Недавно я вспомнил, что в этом году истекает двадцать лет с тех пор, как я вошел в эти ворота. И вот – я вернулся. Передо мной те же ворота, тот же человек.
– Да, я все еще настоятель этой обители, – подтвердил Старик. – Сегодня приемный день, и я, как настоятель, обязан задать тебе вопрос. Сюда приходят послужить Истине и приобщиться к Истине. Зачем ты пришел?
Спокойное лицо Бесстрашного осветилось неожиданной улыбкой.
– Зачем Насмешнице слуги? Это нужно им, а не ей. А что касается того, чтобы приобщиться к ней… нет, старик, я здесь не за этим. Я знаю, что ты сказал бы мне, если бы я ответил так. Ты послал бы меня в мир еще на двадцать лет.
Настала очередь Старика улыбнуться.
– Да, ты прав. Рад, что эти двадцать лет не прошли для тебя даром. Рад, что ты так много успел за такой короткий срок. Но раз тебе ничего этого не нужно, зачем же ты все-таки пришел?
– Я пришел поклониться Истине. – Кэндо перестал улыбаться. Он серьезно и пристально взглянул в глаза Старику. – Поклониться ей и взглянуть в глаза тому, кто тоже поклоняется ей. Иногда это бывает нужно.
– Да, нужно, – подтвердил Старик. – Спасибо, что пришел. Ты погостишь у нас?
– Переночую. Я не привык нигде задерживаться подолгу.
Настоятель оглянулся и сделал знак последнему оставшемуся с ним послушнику, стоявшему поодаль. Тот поклонился Бесстрашному и пригласил следовать за ним. Старик в последний раз взглянул на ворота и стал подниматься по лестнице. Сегодня у него был счастливый день.
Илдан ничего не утаил от настоятеля. Когда он закончил рассказ, приближался вечер. Старик не только внимательно выслушал его, но и задал множество вопросов, уточняя подробности.