Ледяная бесконечность
Шрифт:
Майк невольно улыбнулся, довольный силой логики. С тем, где дикарка хранит приборы, понятно. Осталось заметить, как она их активирует. Должно быть что-то, какое-нибудь движение: засовывание руки за пазуху или своеобразное касание поверхности шубки в одном и том же месте. Наверняка она маскирует это под действия, ни у кого не вызывающие подозрений, вроде застегивания пуговиц или тому подобное, Майку нужно быть более внимательным. Но сегодня вряд ли удастся это увидеть. Кровотечение остановилось, опухоль заметно уменьшилась, и дикарка принялась накладывать раненому повязку. Закончив с этим, она что-то сказала излеченному головорезу, тот отвесил ей поклон, видимо благодарил, и ушел к остальным увешанным оружием жлобам. Молодая дикарка осмотрелась и мелодично, нараспев, произнесла:
– Тимофей Котофеич, кисонька, поди ко мне, подсоби-ка
В полумраке факельных отсветов в кроне одной из близстоящих сосен шевельнулась какая-то тень, и Майк увидел ручную тварь девицы, мягко перепрыгивающую с одного дерева на другое. Рысь переместилась к краю поляны и сбежала по вертикальному стволу наземь. Хищная кошка повела ушами, прислушиваясь к окружающей обстановке, и неторопливо пошла к хозяйке. Сексапильная дикарка погладила сверкающую в полумраке желтыми зрачками тварь и направилась к лесу. Рысь последовала следом. Девица остановилась недалеко от выпирающей из-под многометрового снега кроны заледенелого дерева, торчащего над поверхностью едва на полтора ярда, и злобная тварь, скользнув меж заледенелых ветвей, затаилась во мраке. Дикарка некоторое время всматривалась во тьму, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону, после чего подняла на уровень губ руку ладошкой вверх, будто поддерживала ею воздух, и принялась нашептывать что-то себе на ладонь.
«Сивушка-лосюшка, милая зверушка, на мой зов отзовись да домой воротись…» – сознание Майка восприняло очередную чушь дремучих дикарей, и он лишь тяжело вздохнул. Как всё-таки трудно цивилизованному человеку находиться среди троглодитов. Шепот девицы стал неразборчивым, она ещё немного пошептала, потом словно прицелилась в ночную темноту и осторожно подула на ладонь, будто сдувая с неё пыль во мрак. Дикарка опустила руку и осталась на месте, разглядывая полнейшую темень. Некоторое время ничего не происходило, и Майк собрался было бросить наблюдать за глупым паясничаньем, как вдруг в темноте лесной кромки что-то зашевелилось и на поляну выглянула двухметровая мохнатая тварь с раскидистыми рогами, одна из тех, что русские неандертальцы запрягали в сани. Копытное осторожно осмотрело поляну, взволнованно втягивая ноздрями воздух, и нерешительно подошло к девице. Та что-то ласково сказала животному и погладила его по морде. Она извлекла из висящей на поясе небольшой сумки маленький мешочек, насыпала из него на ладонь немного белого порошка и протянула зверю. Тварь с удовольствием слизала порошок, перестала волноваться и потопала к повозкам.
Майк лишь покачал головой. Дикари держат своих ручных мутантов на наркоте. Вот почему те так беспрекословно им подчиняются. Он так и знал. Кстати, это мысль. Когда Реактор будет запущен, надо проверить, не получится ли посадить на наркотики каких-нибудь мутантов Австралии, желательно покрупнее, чтобы охраняли Завесу снаружи. Пусть дикари этим и займутся. Интересно, где русские троглодиты берут кокаин? Наверное, выращивают в своих огородах. С этим придется разбираться позже, сами они не признаются, опять начнут юлить и лепетать, что это соль. Конечно, соль, что же ещё. В Новой Америке до катастрофы за такую «соль» можно было и сесть.
– Ступай спать, человече, – Майк едва не вскрикнул от неожиданности. Безмозглый остолоп-напарник опять подкрался к нему исподтишка. Он что, таким способом над ним глумится? – Три часа до рассвета осталось, а силушка завтра понадобится, в недобрые земли вступаем.
На поляне начали гаснуть факелы, дикари удвоили количество часовых и стали расходиться по палаткам. Майк последовал совету головореза, но выспаться за оставшееся время так и не смог. Ему постоянно снились густые завалы из кровавого снега, из которых он не может выбраться. И каждый раз из их толщи с жутким рычанием выпрыгивал медведь и с хрустом выгрызал из тела Майка кусок плоти. На краю ямы, в которой всё это происходило, стояла молодая дикарка и злорадно смеялась, с наслаждением наблюдая, как кровожадная тварь пожирает его по частям. Майк дважды просыпался в холодном поту, после чего заснуть больше не смог и оставшийся час пролежал, глядя в чернильный мрак палатки.
С первыми лучами солнца дикари свернули лагерь и отряд двинулся в путь. Спустя час езды тайга неожиданно закончилась и бесконечное нагромождение обледенелых деревьев сменилось столь же заснеженной пустошью. Вдали над горизонтом возвышалась серая громада мирового ледника, протянувшись от края до края, насколько хватало взора. Оказавшись на открытом месте, головорезы изменили порядок движения. На повозках остались по два человека и Майк с дикаркой, остальные встали на лыжи, окружили сани с двух сторон и достали из-за спин щиты. То же самое сделали и сидящие в упряжках жлобы. Один из них бережно смахнул с изображенной на щите свастики иней и придвинулся к Майку, явно собираясь в случае чего закрывать щитом и себя, и его. Майку стало не по себе. Он огляделся в поисках потенциальной угрозы и понял, что нападение может произойти в любой момент. Окружающая местность не была ровной, как ведущая к Могильнику пустошь. Здесь было полно снежных бугров, холмов и хаотических ледяных нагромождений. Кровожадные плосколицые коротышки, пытавшиеся его убить возле обломков челнока, могут прятаться повсюду.
– Что это за место, мисс? – спросил он у дикарки, пытаясь отвлечься от подступающего страха при помощи разговора. – Почему здесь такой неровный рельеф, ведь деревьев нет, ничто не удерживает снег!
– Говори тише, гость! – совсем негромко ответила та. – Звук на морозном воздухе разносится далеко, вороги могут услышать. Это место когда-то было озером, но горячих ключей в нем нет, и потому оно промерзло до самого дна. Это происходило не сразу, и нижние слои воды, замерзая и расширяясь, выламывали верхние, те, что уже замерзли. Получились ледяные торосы, местами очень высокие и широкие, их потом занесло снегом. Будь начеку, супостаты любят делать тут засады.
Майк немедленно вспомнил о пленных, захваченных ночью. Одного из них сожрал медведь, и русские троглодиты собирались выдать его тело соплеменникам в качестве акции устрашения! Злобные коротышки могут пожелать возмездия и атаковать их отряд! Майк почувствовал себя в огромной опасности и непроизвольно пододвинулся к дикарю со щитом. Если полетят стрелы, нужно иметь возможность закрыть хотя бы жизненно важные органы. Если ранят в конечность, то дикари излечат, как в прошлый раз, никуда не денутся. Если только их всех не уничтожат!
– Мисс, а что стало с пленными, которых ваши люди захватили ночью? – шепотом спросил он.
– Ничего, – пожала плечиками дикарка. – Поутру их развязали да отпустили. Пешими, без лыж и оленей, они будут возвращаться восвояси долго. Покуда доберутся до своих да про нас поведают…
В голове колонны бегущий рядом с медведем Белазар издал короткий шипящий звук, и девица мгновенно умолкла, выхватывая из-под ног щит. В этот же миг увешанные оружием дикари рывком вскинули щиты. Сквозь толстый капюшон арктического снаряжения свист падающих стрел был едва различим, и Майк понял, что происходит, только тогда, когда сидящий рядом головорез подмял его под себя, закрывая щитом обоих. Что-то несколько раз глухо ударило в щит, затем застучало рядом, словно повозка попала под град, и Майк с ужасом увидел в десятке сантиметров от своего лица вонзившуюся в деревянный пол стрелу, такую же, как та, что пробила ему руку несколько дней назад. Не меньше десятка стрел вонзились в повозку на его глазах в считаные секунды, он в ужасе съёжился, сжимаясь в позу эмбриона, и замер, ожидая жуткой боли. Где-то впереди раздался трубный рёв разъяренного медведя, хруст снега под мчащимся напролом живым тараном и резкий возглас Белазара, отдающего команду. Спрятавшиеся под щитами двухметровые головорезы ощетинились копьями и бросились в атаку.
– У-РА!!! – мощно грянул боевой клич, и Майк подпрыгнул от неожиданности.
«Мы рядом с Солнцем!» – отпечатался в сознании перевод, и он судорожно заозирался, пытаясь понять, что происходит. Стрелы с неба уже не падали, закрывший его собой дикарь поднялся и сидел рядом в защитной позе со щитом наготове. Майк поднял голову и посмотрел поверх утыканного стрелами борта саней. Дюжина двухметровых варваров гналась за полусотней коротышек, проворно разбегающихся в разные стороны в попытке затеряться в нагромождении ледяных скал и снежных холмов. Сексапильной дикарки рядом не оказалось, она со щитом в руке вместе с другими возницами осматривала тягловых животных. Одно из них было ранено, и девица что-то нашептывала над лежащим на снегу зверем. Его увенчанная огромными рогами голова покоилась на коленях возницы, он ласково гладил тварь по морде, и та смотрела на него наполненными болью глазами. В паре шагов от дикарки на снегу сидела её рысь и нервными рывковыми движениями шевелила коротким хвостом из стороны в сторону, скользя взглядом по разбегающимся врагам, словно кот, издалека наблюдающий за мышами.