Ледяная цитадель
Шрифт:
– О каком количестве серебра идет речь?
– Килограмм двадцать.
– Ох ты блин!
– Сдержать удивленный возглас мне не удалось. Двадцать кило серебра - это очень, очень много. Тут даже не серебро с руками оторвут, тут скорее сразу голову оторвут. Стоп! А случаем, не из-за Феди ли меня под пресс пустить решили? Да нет, это вилами на воде писано.- Тысяч сорок, получается, золотом выходит?
– Сорок четыре.
– Но придется делиться.
– Сколько на руки получим?
– уставился
– А это, друг мой, зависит от того, у кого ты планируешь серебро подрезать.- Я оглядел пустой пока еще зал и улыбнулся: - Понимаешь, о чем я?
Двадцать килограммов серебра на дороге не валяются. Пусть даже и технического. Нет, серебро у нас подороже золота ценится. Так уж исторически сложилось. А сорок тысяч золотом - это очень, очень большие деньги.
– Самый прикол в том,- склонился ко мне Федор,- что ничего ни у кого воровать не придется.
– Если не придется, тогда можем на тридцать тысяч смело рассчитывать,- прикинул я.- Десять мне, двадцать тебе. Устраивает?
– А куда деваться?
– скривился Ямин, прекрасно понимая, что торговаться в этой ситуации не имеет никакого смысла.
– Рассказывай.
– Я допил остывший чай и посмотрел на часы. Пора выдвигаться.
– Реле в одном из цехов НИИточмаша.
– Стоп! Какие еще реле?
– опешил я.- Какие реле, я тебя спрашиваю?!
– РСЧ52.
– И куда нам эти реле впились?
– Ты не въезжаешь, что ли?
– зашипел Федор.- Там по техдокументации содержание серебра порядка семисот грамм на тысячу штук!
– А ты представляешь, сколько с нас слупят, чтобы это серебро выделить? Или у тебя собственная лаборатория? Нет, дели напополам деньги.
– Да не надо ничего выделять!
– подмигнул мне Ямин.- Там контакты из серебра. Берешь кусачки - и вперед. Нужны будут люди, но это решаемо, полагаю. И в слитки его потом переплавить не проблема.
– И сколько этих реле надо раскурочить?
– По документам на складе зависло тридцать тысяч штук.
– А чего так много?
– засомневался я.
– Так время какое было! Самый развал страны. Все производства набок легли. И этот, как его… бартер.
– Ладно, все это здорово. Но с чего ты взял, что реле до сих пор на складе?
Дело больше не представлялось мне таким уж верным. Как-то от него неприкрытой авантюрой попахивает. Вот уж не ожидал от Ямина такого…
– Цех тот подтоплен, его и не разворовывали толком. Да и кому эти реле нужны? На них ведь не написано, что внутри контакты серебряные,- самодовольно улыбнулся Федор.- А мы с компаньонами на территории института складское хозяйство хотели организовать, ну я между делом в бумагах и пошарил. Потом паспорта поднял, сложил два плюс два, и - оба-на!
– деньги с неба упали.
– Не знаю, не знаю…
– А чего там
– повысил голос парень, но тут же осекся, огляделся по сторонам и уже куда тише продолжил: - Мы ж не рискуем ничем!
– Мы?
– Я один туда не сунусь. В заброшенный цех? На фиг, на фиг. Да и реально их много, грузить замучаешься.
– Ладно.- Я в очередной раз глянул на часы и поднялся из-за стола.
– Завтра в девять на Торговом углу. А сейчас подкинь меня до площади Павших.
– Не, мне в другую сторону,- зевнул Федор.
– Ничего не знаю,- заявил я.- Нечего было опаздывать. На встречу успеть надо.
– Но…
– Заодно там же и про серебро поспрашиваю.
– Леший с тобой,- сдался Федор.- Подвезу.
– Не переломишься,- хмыкнул я и направился в гардероб.
– Бензин пополам.
– Договорились.
Парковка располагалась на заднем дворике клуба, скрытом от любопытных глаз высокой шлакоблочной стеной.
Очень удобно - даже не заметь я, направляясь сюда, слежку, вряд ли кто сообразит караулить меня у черного хода.
– Давно бы уже себе машину взял,- недовольно буркнул Федор, когда «газель» вывернула на Тополиную алею и бодро помчалась по кое-как расчищенной от снега дороге.- А то везти тебя сейчас мне ни в звезду, ни в Красную армию.
– А смысл?
– Я поудобней устроился на сиденье и попытался вытянуть ноги. Получилось, прямо скажем, не очень.- Это тебя машина кормит, у меня-то все наоборот будет.
– Можешь себе позволить.
– Могу. Наверное. Но смысл?
– Правильно, проще меня озадачить.
– Да перестань ты! Прям часто подвозишь.
Парень насупился и ничего отвечать не стал; я отвернулся к оттаявшему окошку и посмотрел на показавшиеся за соседними домами золоченые купола церкви. Вскоре автомобиль выехал на Красный проспект, и Федор притормозил перед наледью, образовавшейся из-за натекшей от колонки воды.
– Уроды,- тихонько пробурчал он себе под нос.
– Не поминай лучше,- поежился я.
Пусть всех уродов после бучи, устроенной боевиками «Черного января», и заперли в Гетто, изредка отдельные беспокойные личности умудрялись срываться в бега. Нарваться на такого - ничего хорошего. Фанатики, что с них взять.
– Валькирии их в ежовых рукавицах держат,- усмехнулся Федор и, пригнувшись, указал на дом с моей стороны улицы.- Слушай, а ты в «Ширли-Муры» заходил? Как там, не знаешь?
– Туда я больше не ходок, но тебе понравится.
– А сам чего?
– Его мои знакомые открыли,- поморщился я. Знакомые? Ну можно и так сказать.- А мы надоели друг другу уже просто до чертиков. Да и не расслабиться толком, сразу о делах разговор заходит.
– Ясно,- кивнул парень.- Слушай, я на секунду заскочу к Гонзо?