Ледяная кровь
Шрифт:
Эскив подошла к тяжелой двери и попыталась ее открыть.
– Черт возьми! Она заперта. А мне передали только ключ ОТ библиотеки.
Но тут Аннелета приподняла юбки и нагнулась, чтобы вытащить из чулка ключ, тот самый ключ от кабинета, который она нашла в ларце покойной аббатисы. С торжествующим видом она протянула его молоденькой девушке.
– Вы настоящее золото, моя дорогая. Потом вы мне расскажете, как вам удалось его раздобыть.
– Подчиняться – не значит быть золотом. Меня попросили отдать ключ, что я и сделала. Но есть и второй.
Эскив вставила
– Подождите немного. Мадам де Нейра спит совсем рядом. Мы не можем начать поиски. Жанна вышла без книг. Признаюсь, она гораздо хитрее, чем я думала: спрятать книги, не пряча их. В кабинете не так много мебели, куда можно положить такие большие манускрипты. Наверняка они лежат в шкафу, где хранятся регистрационные книги.
– Повторяю, вы золото! Оставайтесь здесь, сестра моя. Покараульте. Это не помешает. Тем более что одного незваного гостя труднее заметить, чем двух.
Сестра-больничная согласилась и добавила:
– К тому же я такая неуклюжая!
Аннелете Бопре показалось, что прошла целая вечность с момента ухода молоденькой девушки. Когда Эскив наконец вышла, глаза сестры-больничной полезли на лоб от удивления, а лицо стало каменным. Она с трудом задала вопрос, так мучивший ее:
– Их там нет?
– Напротив, – заверила ее сияющая от счастья Эскив. – Но до завтра или до послезавтра я спрятала их на полках тайной библиотеки, откуда они были похищены. Ведь от библиотеки у нас есть ключ. На хитрость надо отвечать двойной хитростью. Затем я без особого труда заберу их и передам рыцарю де Леоне. – Янтарные глаза лучились от радости, когда она добавила: – Я многое бы отдала, чтобы увидеть выражение лица Жанны, когда она вновь полезет в шкаф.
– Вам в голову пришла восхитительная мысль, – вздохнула сестра-больничная. – А что мы будем делать с Жанной? Мы не можем оставить ее безнаказанной.
– Не беспокойтесь. Говорят, что хищники не пожирают друг друга. Но такого мнения придерживаются лишь те, кто не знает их нравов. Аннелета, мы одержали прекрасную победу, и я благодарю вас от всей души. Без этих драгоценных рукописей у тех, других, ничего не получится… Впрочем, нет, они не доберутся до второй темы.
Испугавшись, сестра-больничная прошептала:
– Ах, нет! Только не говорите, что вы скоро уезжаете!
– Но это так, мой добрый друг, и мне очень жаль. Я сержусь на себя, что оставляю вас одну. Но вы же знаете, время поджимает. А раз так… Однако я подожду, чтобы увидеть, как разгневается наша дорогая аббатиса. Это произойдет скоро.
Мануарий Суарси-ан-Перш, декабрь 1304 года
Клеман часто моргал.
Как только челядинцы заснули, он пробрался к рыцарю в амбар. Еще даже не сев, мальчик спросил:
– «… л… ме… на… он… пог… т…». Что означает эта фраза, стертая из вашего дневника?
Госпитальер ответил не сразу. Наконец, после нескольких минут борьбы с самим собой, он произнес:
– «Потомство передается по женской линии. Через одну из них возродится другая кровь*. [60] Ее дочери увековечат ее».
– Аньес.
– Вероятно.
– Как это так – «вероятно»? Ведь первая тема – это ее тема, правда?
60
См. примечание в «Кратком историческом приложении» в конце книги. Кровь на Туринской плащанице, в которую было завернуто тело Христа, на тунике из Аржантея, в которой он шел на Голгофу, и на сударии из Овьедо, которым было закрыто его лицо при снятии с креста, принадлежит одному человеку с группой крови АВ. Эта группа появилась примерно две тысячи лет назад на Среднем Востоке. Представляется, что она распространилась во Франции примерно во втором тысячелетии. (Примеч автора.)
– По всей видимости, если только на это не влияет тот факт, что затмение было частичным.
– Что вы хотите этим сказать, рыцарь?
– В соответствии с пророчеством, записанном на арамейском пергаментном свитке, местонахождение которого нам неизвестно, столь важное событие должно было произойти во время затмения. Но в день появления на свет мадам де Суарси затмение было частичным. Я не знаю, насколько важна эта подробность.
– О каком потомстве идет речь?
– Я и так слишком много сказал, Клеман. Наши враги готовы на все, чтобы уничтожить эту тайну, что они уже неоднократно демонстрировали. И новыми тому свидетельствами стали обвинение мадам де Суарси и убийство моей тетушки.
– Вы правы. Если с вами… что-нибудь случится… тайна не умрет?
После нескольких минут молчания, заполненных, как догадался Клеман, колебаниями и страхом, Леоне заговорил:
– Я не знаю, о каком потомстве идет речь. Мы с Эсташем перебрали все гипотезы, от самых прекрасных до самых безумных.
– Священное потомство? – спросил подросток, у которого сердце замирало от волнения.
– Я всегда сомневался и до сих пор сомневаюсь, – ответил Леоне, вспомнив о предсмертных откровениях своей тетушки. – Мадам де Суарси… а тем более ее мать не имели никакого отношения к Святой Земле. Хотя некоторые утверждают, что Мария Магдалина бежала во Францию. А Пресвятая Дева – в Турцию, после смерти и воскресения Христа. Там она и упокоилась с миром. Впрочем… Клеман, ты должен молчать о том, что я тебе сказал. Речь идет о жизни твоей дамы.
Подросток кивнул в знак согласия, поскольку тревога рыцаря передалась и ему. Франческо де Леоне продолжил:
– Эсташ перевел с арамейского фрагменты, переписанные тамплиером из Акры в свой дневник. Мы скопировали их с помощью невидимых чернил на последнюю страницу дневника, который ты обнаружил. К сожалению, ее ты не вырвал. Мы не знаем, были ли они на знаменитом папирусе. Как бы там ни было, речь идет о божественной крови, которая очистит от всех грехов. Как уточняется в стертой мною фразе, которую я восстановил ради тебя, речь идет о другой, особенной крови.