Ледяная ловушка
Шрифт:
— А теперь конкурс для тех пар, которые еще не успели связать себя узами брака. Проверка на совместимость и находчивость. Гоша с Леночкой — пожалуйста, и… нужна еще одна пара.
— Кто со мной? — сказала Алиса, вставая. Тоник и Профи поднялись почти одновременно, но тут же сели, уступая друг другу.
— Давайте я, — вызвался Борис.
— Нет, не годишься, староват, — забраковал его Солдатов. — Лучше бы из молодежи, кто там ближе сидит?
Пришлось идти Тонику. Солдатов протянул через комнату веревочку, на которой болталось два яблока.
— А теперь каждой паре нужно съесть
Гоша с Леной быстро сориентировались и принялись одновременно кусать яблоко с двух сторон. Тоник с Алисой попробовали перенять опыт старших, но яблоко крутилось и они все время стукались губами. Несмотря на проигрыш, им тоже вручили трогательного мишку в маечке. И, конечно, Тоник отдал его Алисе.
Потом опять звучали тосты, объявлялись белые танцы и, по просьбе женщин, не белые. Все повеселились на славу. Праздник удался.
Глава XXIII
ПОСВЯЩЕНИЕ В ГОРНОЛЫЖНИКИ
Алисы опять испортилось настроение. Вчера Борис напился. Сначала все было очень мило, он говорил Ларисе комплименты, приглашал ее на каждый танец, очаровательно ухаживал. Но потом… Что-то в голове у него сдвинулось. Мало того, что он начал путать дочку с мамой, так под занавес бухнулся на колени перед местной медсестрой, лечившей Башилкина, и позвал за него замуж. Медсестра, казалось, была шокирована, но утром видели, как она входила к нему в номер. Пробыла она там, правда, минут пять, но тем не менее… Своим поведением он компрометировал маму.
С ним нужно поговорить. Хотя поймет ли? Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Неужели он действительно влюблен в медсестру? Вчера он увидел ее в первый раз. Авдеев, как самый опытный дипломат, пригласил ее на вечер, чтобы она лучше лечила Башилкина. Это что, любовь с первого взгляда? Но ведь мама гораздо красивее. Все-таки на мужчин в этих вопросах полагаться трудно.
К утреннему автобусу после вчерашнего праздника из взрослых выбрался пока только Виктор, да и то потому, что он уезжал на пару дней в Нальчик. Светлана, так же как и Лариса, решила наконец отоспаться. Борис обещал появиться с минуты на минуту.
Вчера Алиса подошла под вывеску хироманта и, протянув ему руку, спросила напрямую:
— Скажите, Гоша, меня ждет какое-нибудь великое будущее?
— Какое-нибудь непременно ждет, — улыбнулся Гоша. — А если серьезно, то ваша линия успеха соединяется с линией жизни где-то около тридцати двух лет.
— Ничего себе, — вздохнула Алиса. — Мне кажется, так долго не живут.
Она слегка кокетничала, потому что ей ужасно нравилось, что Гоша обращается к ней на «вы».
— Ну что вы, — начал утешать ее хиромант, — ваша линия жизни очень крепка и устойчива. Некоторые проблемы со здоровьем могут начаться где-то с восьмидесяти четырех лет, но если вы будете заниматься спортом, и не для рекордов, а для собственного удовольствия…
— Буду, — сказала Алиса.
— Тогда вам ничего не угрожает. Линия ума у вас тоже хорошая, ум ясный, сразу видите сущность любого человека. Доверяйте побольше себе и никогда не ошибетесь в людях. Дальше… К цели идете прямо, настойчивы, во второй половине жизни появится предрасположенность к мистическим озарениям.
— Я прославлюсь?
— Если будете прилагать определенные усилия. Ваша линия успеха немного спотыкается на линии любви, вы будете очень влюбчивы, но если у человека, который вам встретится, материальное будет превалировать над духовным, то с ним ваш успех может не состояться.
— А как это?
— Вы это легко почувствуете сами.
— А у Бориса, как вы думаете, что превалирует? — с удовольствием выговорила Алиса незнакомое слово.
— Борис являет собой вполне определенный материальный тип. Само по себе это ни хорошо, ни плохо, все зависит от направленности его ума, его устремлений. Они могут привести его и к истинной духовности, и к окончательному падению.
— Понятно.
Сейчас материальный тип плелся к автобусу, еле волоча за собой лыжи. Куда же ведут его устремления? Алиса справедливо полагала, что все сказанное о ней относится и к маме. Только мама совершенно не разбирается в людях. Нужно ей как-то помочь.
— Что же медсестра ответила на ваше предложение? — спросила Алиса, несколько высокомерно приподняв подбородок.
— Какое предложение? — не понял Борис.
— Вы же вчера предлагали ей руку и сердце.
— Да? Надо же… Это сколько же я вчера выпил? А я думал, она меня с Башилкиным перепутала. То-то она мне про своих мам-пап рассказывала. Интересовалась, какая у меня в Москве квартира. Таблетку от головы дала.
Видимо, таблетка помогла Борису плохо, раз он перед подъемом на гору выпил целый стакан глинтвейна. После этого он заметно повеселел, не хватался при каждом шаге за голову и даже пытался петь песни. Пока подъемник тащил его до самого верха, он окончательно пришел в себя.
— Ну что, орлы? — грозно вопрошал он, выстроив ребят перед спуском. — К подвигам готовы?
— Готовы, — ответил за всех Профи. А Алиса всматривалась в помятое лицо маминого ухажера, пытаясь определить его сущность.
— Значит, так, — начал инструктировать Борис, — идите строго за мной, вперед не выскакивайте, делайте все, как я. Если не видите, что впереди за поворотом, сбрасывайте скорость. Если видите, то тоже сбрасывайте. Кто отстанет — подождем, не страшно. Сейчас мы пойдем до кафе «Аи», там будут еще указания.
Начало спуска показалось всем несложным. Примерно так же, как и на вершине, но после поворота, о котором предупреждал Борис, ребята выскочили на ту часть горы, с которой можно улететь туда, где ползали едва заметные машины-букашки. Здесь все было изрыто буграми величиной с метр, и если бы ребята не научились проходить их наверху, то сейчас могли бы спускаться только на пятой точке.
Тоник старался не смотреть вниз. Вчера в гостиницу привезли девушку, которая упала именно в этом месте. Опытная горнолыжница, она просто потеряла равновесие, и все. Она пролетела через две каменные гряды, а поймали ее ниже кафе «Аи». Как ни странно, никаких особенных повреждений, кроме синяков и шишек, у нее не нашли. Спасатели объясняли это тем, что она сразу после падения потеряла сознание и поэтому кувыркалась в полностью расслабленном состоянии.