Ледяная смерть
Шрифт:
– Поверь, пока Дима рядом, со мной ничего плохого не случится.
Барков печально улыбнулся:
– Ты плохо знаешь инферов-убийц, дочка. Будь твой бухгалтер хоть чемпионом мира по карате, он НИЧЕГО не смог бы ей противопоставить.
– Он сможет.
– Тебе что-то известно о нем, чего не знаю я?
– Да.
– Так поделись со мной.
– Прости, не могу. Но знай, однажды он уже спас мне жизнь. Дима – не обычный человек. Думаю, даже твоя убийца дважды подумает, прежде чем свяжется с таким, как он.
– Она не моя…
– Какая теперь разница, папа? Лучшее, что ты можешь сделать в данных обстоятельствах – это как можно скорее дать свое согласие на наш брак. От этого все только выиграют,
– Ну, что скажешь? – обратился Долохов к Аллерии, когда они оказались за пределами поместья Баркова.
– О ком? О Баркове или Рогожине?
– О них обоих, но сначала – о Баркове. Мы ведь ради него пришли сюда.
– Он лжет, правда, весьма умело. Я, конечно, не эмпат, но кое-что чувствую. Из этого, разумеется, никоим образом не следует, что Барков – заказчик убийств главарей Синдиката. Но он точно что-то скрывает. Впрочем, это нам мало что дает, кроме отправной точки в расследовании: даже будь я полноценным эмпатом, подобная экспертиза, да еще проведенная без согласия подозреваемого, в суде доказательством не считается.
– Это я знаю, – вздохнул Долохов. – А что с парнем?
– С ним все сложнее. Я не смогла определить, лжет он или говорит правду. Все заслоняют две очень сильные эмоции – боль и злость.
– Опасное сочетание…
– Да, опасное. Но мне почему-то кажется, что в этом деле он скорее жертва, чем злодей. Хотя сам факт его появления в доме Баркова наводит на размышления.
– Может, у Рогожина роман с его дочерью? Тогда парень неплохо устроился.
– За это говорит многое, но вот что странно: для Барковой и, тем более, для ее отца это – явный мезальянс. Чтобы пойти на такой шаг, она должна быть очень сильно влюблена, а я этого не заметила. Алина Баркова хладнокровна и расчетлива и, похоже, преследует какие-то свои цели…
– Да, странно, – согласился Долохов. – Но это проблемы Рогожина, не так ли? Или ты собираешься устраивать его личную жизнь?
– Нет, конечно!
Однако, тон Аллерии вовсе не был таким категоричным, как произнесенные ею слова.
Алина осталась с отцом. Дмитрий сам уговорил ее. Тому было две причины. Во-первых, Барков выглядел уж очень подавленным после их разговора. В таком состоянии он мог решиться на любую глупость. Присутствие дочери должно было смягчить удар и помочь принять правильное решение. Того, что Барков запрет Алину в ее спальне и ключ потеряет, Дмитрий не боялся. Насколько он знал эту девушку, она не из тех, кого легко можно где-то удержать против их воли, и всегда найдет способ дать ему знать. А дальше – дело техники, то бишь, Каладборга. И потом, Барков, кажется, вполне осознал серьезность ситуации. Он и так по уши в проблемах и добавлять к ним обманутого шантажиста, каковым он считал Дмитрия, папаша вряд ли захочет.
Вторая причина, по которой Рогожин не желал, чтобы Алина сейчас была рядом с ним, находилась в его левой ноге и звалась Каладборгом. Холод, появившийся в ноге во время разговора с усмирителями, так никуда и не ушел. К тому же, в бедре вновь стала нарастать знакомая тупая боль.
– Что, снова? – спросил Дмитрий у Каладборга.
«А что тебя удивляет? – откликнулся артефакт. – Если ты помнишь, бульшую часть душ, добытых в том переулке, я потратил на благотворительность – исцеление твоей инферийки. Так что за тобой должок!»
– Я помню, но сегодня – не очень удачный день. После встречи с усмирителями за мной могут следить.
«Я бы обнаружил слежку – как обычную, так и магическую. Кроме того, у меня есть средства помочь тебе уйти от любого наблюдения».
– То есть я стану призраком-убийцей? – мрачно усмехнулся Дмитрий. – Заманчивая перспектива, нечего сказать!
«Ты хочешь отказаться от уплаты долга?» – в шелестящем голосе меча явственно послышалась угроза.
– Ни от чего я не отказываюсь! Просто в последнее время слишком часто приходится лить кровь.
«Привыкай! Это теперь – твоя судьба. И учти: сегодняшняя охота – обычная подпитка. А с долгом будешь рассчитываться отдельно».
Комсомольская площадь, она же – площадь трех вокзалов, довольно сильно пострадала при Катаклизме. Ярославский вокзал был разрушен полностью, два других – сильно повреждены. Так как Катаклизм разрушил и значительную часть железнодорожных линий, а Время Хаоса, наступившее сразу после него, разрушений только добавило, то за восстановление вокзалов взялись далеко не сразу, не считая это первоочередным делом. В дальнейшем был восстановлен Ленинградский вокзал, и на этом решили остановиться, так как популярность железнодорожного транспорта после Катаклизма резко упала. Однако, свято место, как известно, пусто не бывает. Довольно большая не используемая площадь и два огромных опустевших здания – Казанского вокзала и гостиницы «Ленинградская», естественно, довольно быстро нашли хозяев. На площади организовались торговые ряды, где можно было найти товары из самых разных миров.
Вокзал сделала своей резиденцией Гильдия независимых адептов, а вот гостиница оказалась поделена между несколькими торговыми представительствами: из Моррэя, Энтома, Амфала и других миров. Кроме того часть здания осталась собственно гостиницей, но особого рода. Здание перестроили таким образом, чтобы жилой сектор и торговые представительства оказались полностью отделены друг от друга. Даже входы и лифты там были разные. Все дело в том, что гостиница с довольно банальным названием «Приют» отличалась от остальных тем, что предоставляла своим клиентам полную конфиденциальность. Здесь никто не спрашивал документов, адепты могли приходить сюда под личинами или даже перемещаться с помощью пространственных коридоров, что в других гостиницах строго запрещалось. В «Приюте» не делали различий по расовому признаку, и там можно было встретить как всеми нелюбимых орков, так и людей, моррэйцев, эльфов, дроу, дварфов и многих, многих других. Здесь заключались самые конфиденциальные сделки, проводились секретные встречи и, зачастую, вершились темные дела. Магическая и обычная защита от наблюдения и прослушивания в «Приюте» была на высшем уровне. Официальным владельцем «Приюта» был некий бизнесмен из Моррэя, являвшийся, скорее всего, подставным лицом. Об истинном же хозяине этой гостиницы можно было только догадываться. В народе ходили упорные слухи, что это – инфер.
В силу всего вышеперечисленного именно эта гостиница и была избрана для встреч начальника аналитического отдела московского КУ Артема Калюжного с посланцем Безликого Серого. Калюжный слегка нервничал: ему было совершенно ни к чему, чтобы кто-нибудь из знакомых видел его входящим в это здание. В этом случае будет поставлена под сомнение его лояльность, а следовательно, его карьере в КУ придет конец. Впрочем, появление агента Серого в его квартире было бы еще менее желательно для Калюжного. Поэтому он, скрепя сердце, согласился на эту авантюру.
Номер на имя коммивояжера Алексея Клюгина был уже забронирован, и Калюжному было достаточно назвать портье это имя, чтобы немедленно получить ключ и инструкции, как добраться до нужной комнаты. Он слегка задержался, так как долго колесил по улицам мегаполиса, проверяя, нет ли за ним слежки, а потому так торопился, что даже не с первой попытки попал ключом в замочную скважину. Когда же, наконец, дверь открылась, и Калюжный оказался в густом полумраке номера, у него вырвался вздох облегчения. Он потянулся рукой к выключателю, когда негромкий голос заставил его вздрогнуть: