Ледяная смерть

Лазарев Дмитрий Владимирович

А Катаклизм? Он ведь не только перекорежил ландшафт Земли и насильственно впихнул в нашу реальность куски иных миров, разрушив при этом множество городов и убив десятки миллионов человек. Нечто более страшное он сотворил с сознанием людей, с их верой, ибо с ней, в том виде, в котором она существовала до Катаклизма, было покончено навсегда. На первый взгляд, в этом заключается парадокс: ведь Катаклизм посрамил материалистов, доказав существование Высших Сил, иных миров и жизни после смерти. Но это только на первый взгляд. Катаклизм принес знание, вдребезги разбившее мироощущение всех верующих, независимо от конфессий, к которым они принадлежат. Это знание пришло даже к тем, кто упорно хотел отгородить от него свой измученный разум и израненную душу.

В чем же заключалось это знание? Да, была высшая сила, сотворившая Вселенную. Но это отнюдь не добрый и милосердный и даже не жестокий и карающий

Бог – это необоримо могущественное и безмерно равнодушное НЕЧТО, холодная сила, плодом экспериментов которой и стало все то, что затем назвали Множеством Миров. И ей, этой силе, нет никакого дела до нашей боли и радости, до грехов и благочестивых поступков. Наша жизнь интересует ее меньше, чем нас самих – жизнь муравьев, снующих под нашими ногами. Да, существует жизнь после смерти. Но то, куда попадают души, покинувшие умершие тела – это не рай и не ад, а чрезвычайно тоскливое и унылое пустынное место, именуемое Серыми Пределами. А там в качестве стражей душ выступает та самая нежить, которой нас столько лет пугали сначала детские сказки, а затем и голливудские фильмы. Что же делать людям, которые истово веровали в то, что их умершие близкие, прожившие благочестивую, полную добрых дел жизнь, теперь наслаждаются блаженством на небесах? А тем, кто отказывал себе во всех удовольствиях при жизни, надеясь на посмертные райские кущи? А тем, кто глядя на ужасные преступления или просто отвратительные поступки других, верил в высшую справедливость, которая после смерти воздаст всем по заслугам? Что делать им, узнавшим, что все души, независимо от жизни, которую они вели, после смерти окажутся в одном и том же, причем весьма неприятном месте? Да, есть то, что ранее называлось раем и адом, но, если разобраться, что это такое? Просто еще два мира, Верхний и Нижний, населенные высшими расами, эдемитами и инферами соответственно, неизмеримо превосходящими людей по могуществу, но отнюдь не являющимися теми пресловутыми ангелами и демонами, которые были описаны в религиозных книгах. Те же эдемиты как обитатели Верхнего мира, по мнению Дмитрия, вовсе не были воплощением абсолютного добра. Да, они подавили хаос, возникший на Земле после Катаклизма, но одновременно захватили власть над этим миром, что совершенно не вяжется с образом бескорыстных служителей Добра и Света.

Знание умножает скорбь. И Дмитрий, с такой жадностью и таким интересом начавший после Катаклизма впитывать в себя множество появившейся информации об иных мирах, магии, Высших Силах, только теперь в полной мере оценил горькую правду, заключенную в этой фразе. Да, старая вера была иллюзией, фикцией, но она помогала людям легче переносить беды и жизненные неурядицы, помогала примириться даже со смертью близких. Она делала их добрее и терпимее друг к другу. Даже в атеистах, кроме самых закоренелых, нет-нет да и вспыхивала робкая надежда: а может в самом деле моей старой маме сейчас хорошо на небесах? Может, правда – подонкам-террористам, угробившим десятки людей, воздастся на том свете? Может…«Не может!» – безжалостно сказало новое знание.

Таким образом, молодой человек, столь внезапно лишившийся обоих родителей еще до тридцати лет, не имел даже этого иллюзорного утешения. Не попадут они после смерти в рай, а их убийца – в ад. И осознание этого, добавляясь к боли от потери, буквально разрывало его душу на части. Что же, плачь Дмитрий! Слезы – это все, что тебе осталось. И не стыдись их, парень. Плачь!

Глава 3

Семья Барковых делает выбор

Две недели спустя

– Вы уверены, Андрей Сергеевич? – Анна Берестова была искренне встревожена. – Возможно, мы сумеем обойтись обычными средствами.

– Брось, Аня, – Барков поморщился. – Мы же все это уже обсуждали. Их «обычные средства» ни в чем не уступают нашим. В этом случае мы получаем затяжную войну с трудно предсказуемым исходом, а все мирные методы разрешения конфликта давно исчерпаны. Значит, у нас нет другого выхода: только инфер-убийца решит все наши проблемы быстро и четко.

Это было закрытое совещание в защищенном всевозможными техническими и магическими способами кабинете генерального директора «Барков Энтерпрайзес». Присутствовали четверо: сам генеральный директор Андрей Барков – крупный мужчина лет пятидесяти с жесткими, волевыми чертами лица, коммерческий директор фирмы Анна Берестова – элегантная, уверенная в себе шатенка, выглядевшая существенно моложе своих сорока, начальник службы безопасности американец Дэвид Ньюмен, чем-то напоминающий актера Дольфа Лундгрена, и весьма загадочный персонаж –

дроу-адепт Дейт Лостран. Последний был по штату оформлен как личный помощник Андрея Баркова. На деле же он исполнял функции мага-телохранителя, а также выполнял некоторые специфические поручения главы корпорации, спектр которых был весьма широк.

– Но инферы очень непредсказуемы, – не уступала Анна. – Неизвестно, какую цену запросит наемник за свои услуги. К тому же, если он потом захочет больше, мы вряд ли сможем ему хоть что-нибудь противопоставить и вынуждены будем подчиниться.

– Ошибаетесь, – вмешался в разговор Ньюмен, – у нас тоже есть козырь в рукаве.

– Полагаю, вы говорите о господине Лостране. Но я что-то сомневаюсь в способности адепта противостоять инферу, да простит уважаемый адепт мой скептицизм.

– Ваши слова продиктованы незнанием некоторых вещей, – хладнокровно заявил дроу. – Поэтому я на вас не обижаюсь. У меня есть средство заставить инфера честно придерживаться условий сделки или даже сделать скидку.

– Тогда почему бы ни применить ваше… средство для решения наших проблем?

– Потому что это специальное оружие против инферов.

– А вы уверены в его эффективности?

– Уверен.

– Не знаю, – нахмурилась она. – Не нравится мне это. Но если вы настаиваете, Андрей Сергеевич, я больше не буду возражать. Когда вы намереваетесь это предпринять?

– Дейт, когда у тебя будет все готово для установления контакта с нужным нам инфером? – обратился Барков к адепту.

– Завтра к утру.

– О’кей, значит, завтра в 9:00 собираемся здесь и через пространственный коридор отправимся в мой загородный дом. Ладно, все свободны. Дейт, останься.

Когда Анна и Дэвид вышли, Лостран повернулся к Баркову:

– Она может стать проблемой, босс. Задает слишком много вопросов.

– Но она – ценный сотрудник, Дейт. Я пока не готов отказаться от ее услуг.

– Более удачного момента, чтобы избавиться от нее, может не быть. Если инфер заартачится, ее можно будет сдать ему в качестве отступного.

– Я сказал «нет», Дейт! Ты ведь уверен в своем средстве?

– Да, эдемитские артефакты обычно не дают осечки. Просто не хотелось бы убивать инфера: если об этом узнают в Нижнем мире, последствия для нас могут быть самые плачевные.

– Убивать будем только в крайнем случае, – сказал Барков. – Надеюсь, до этого не дойдет.

* * *

Алина Баркова встала с постели, подошла к окну и стала задумчиво созерцать открывшийся вид. Вид действительно того стоил: окна квартиры выходили на одно из красивейших мест в Пандемониуме – сектор Вечнолесья, зеленым копьем пронзивший бетонную плоть Московского мегаполиса. Потрясающие по красоте высокие и развесистые вечнозеленые деревья неизвестных на Земле пород были окутаны полупрозрачной лазурной дымкой, особенно заметной при лунном свете и создающей потрясающий эффект кривого зеркала. Лес был чистый, практически без зарослей кустарника, и выглядел намного приветливее и безопаснее кантардских джунглей. Однако, немногие рисковали ступить под его зеленые своды: лес был насквозь пропитан чуждой эльфийской магией, которую даже опытные адепты из Эллезара понимали едва ли наполовину. Этот лес занимал в мегаполисе небольшую площадь, но тонкая граница между мирами в нем разрывалась, так что можно было незаметно перейти из вечнолесского сектора Пандемониума в собственно Вечнолесье, где зачарованные леса простирались на тысячи километров во все стороны, и где ничего не стоило заблудиться и навеки пропасть. Эльфы, хоть и дружелюбно относились к людям, но не особенно приветствовали появление иномирцев в глубине своих территорий. Правда, на влюбленные парочки, считавшие окраины Вечнолесья самым романтичным местом для прогулок, хозяева зачарованных пущ смотрели снисходительно. Эльфийское недоверие к чужакам распространялось и на бульшую часть других рас, за исключением, разве что, уллов. Что же до орков, то для них зайти в Вечнолесье означало верную смерть.

Красоты эльфийского леса всегда успокаивали Алину и приводили в умиротворенное расположение духа. В таком настроении она могла часами любоваться пейзажем, улетая мыслями в заоблачные дали, хотя в последнее время позволяла себе это все реже и реже. Алина Баркова была очень красивой девушкой. Ее сексуальная фигура, роскошные темно-русые волосы, мягкие и удивительно пропорциональные черты лица, чуть пухлые губы и большие, ярко-синие и неожиданно глубокие глаза уже не одного мужчину заставили полностью потерять голову. Вот только сама Алина голову терять категорически не умела и была крайне разборчива в выборе любовников. Кстати, в этом смысле ее больше интересовали женщины – с ними ей было как-то спокойнее и приятнее. Их мысли и мотивы легче поддавались анализу с ее стороны. Но никого Алина и близко не подпускала к тайникам своей души.