Ледяная сталь
Шрифт:
– Да, учитель, – парень поднялся на нетвердых ногах, выдохнул и откинул со лба растрепанные, перепачканные светлым песком волосы.
Он только что не выдержал особо тяжелый удар своего наставника и чудом успел увернуться. Но упрямства Ричарду было не занимать, Декстер хорошо знал это. С таким характером наследник первого мужчины-архимага далеко пойдет. Не зря Тезериус Шайн Дрим отдал своего сына на обучение Видящему. Явно предвкушал великое будущее.
– Молодец. Как бы низко ты ни падал, какие бы тяжелые раны ни получал – всегда поднимайся. Из последних сил, но стой на ногах. Это никому не даст назвать тебя проигравшим. А теперь еще один бой. Защищайся!
Длинный стальной клинок блеснул в руках Декстера. Точный удар отражен вовремя. Ричард сцепил зубы, два лезвия лязгнули друг по другу, выбивая искры. Шайн Блинд не использовал деревянные мечи для тренировок и никогда не бил вполсилы. Когда цена – боль, победы и поражения чувствуются острее, а ученики быстрее становятся сильными.
Удар за ударом. То наступал Декс, то Ричард. Бесконечный танец силы и стали длился до тех пор, пока ученик не ослаб. Меч вылетел из его рук на белый песок тренировочного поля.
– Ты молодец, – похвалил Шайн Блинд. – Совсем скоро с тобой будет интересно сражаться.
– Буду стараться, учитель, – Ричард вновь откинул со лба непослушные пряди. Они липли к мокрой коже, а самые длинные лезли в глаза. – Не передумали ехать на Острова? Ко скольки я должен быть готов?
– Рич, прости, но ты никуда не едешь. Несколько часов назад я получил письмо из замка архимага, тебя призывает отец. Поэтому со мной в дорогу отправится Джон, а ты нужен своему роду в борьбе с Чистильщиками. Ты уже достаточно силен, чтобы размазать этих убийц по стенке, – хлопнул парня по плечу и с силой сжал.
– Когда вернешься, продолжим? – перешел на «ты» Ричард Шайн Дрим.
– Да. Думаю, пора научить тебя сражаться так, как сражаюсь я сам. Это будет полезный опыт для всех.
– Вслепую? – голос парня дрогнул.
– Именно. Это не страшно. Если задуматься, мы каждый шаг в своей жизни делаем вслепую и неспособны предугадать, к чему он приведет.
Алисия Фрейн
Запястье ныло всю ночь, а внутри непокорной стихией бесновалась закованная в магические кандалы сила. След от удара прошел, а вот память о нем осталась. Она стала огнем, раскалившим гнев и утихомирить его я была не в силах. Скребла ногтями тонкий шрам от заклятия, даже пыталась срезать его ножом, но лишь перепачкалась в собственной крови. Столь сильную магию просто так не победить.
Измученная болью и злая уснула только под утро, но выспаться мне не дали.
Светлый вихрь ворвался в комнату, сбивая все на своем пути.
– Лиса, ты еще в постели? – вместо будильника прозвенел голос лучшей подруги.
– Нет в гробу. Сожги меня на ритуальном костре или дай уже доспать, – проворчала я и спряталась под одеялом.
– С ума сошла? У нас много дел! Я специально приехала с самого утра, чтобы помочь тебе подготовиться к встрече!
– Издеваешься, да? – буквально провыла и все-таки села на кровати.
Абигейл Мидгар смотрела на меня с легкой улыбкой на полных губах, поцеловать которые мечтали многие доблестные воины. Моя лучшая подруга, дочь одного из самых влиятельных наших подданных выглядела, как всегда, идеально: коричневое дорожное платье расшитое цветами подчеркивает точеную фигуру, перчатки на изящных тонких кистях и кокетливая шляпка, скрывающая светлые кудри. Она не свет, а простой человек, но именно её отец всю жизнь ставит мне в пример.
Абигейл умеет все, что должна уметь женщина: рукоделие, начальный уровень врачевания и, самое важное, легко подчиняется воле мужчины.
– Нет. Все очень и очень серьезно, Лис! Неужели тебе не сказали? – чуть приподняла тонкие темные брови.
– О чем?
– Твой отец осмелился послать приглашение во дворец правителя и вчера вечером получил ответ, – тонкими пальчиками Аби комкала ткань дорожного платья. Она всегда так делает, когда волнуется. – Завтра вместе с женихами сюда прибудет Оден Араксский.
Меня будто ударили по голове кувалдой. Оден Араксский? Тот самый, что покорил последние дикие острова? Великий воин, главнокомандующий армией императора и его внебрачный сын? Сердце пропустило пару ударов. Мой кумир детства приедет, чтобы сразиться за мою руку? Это какое-то безумие. Так не бывает. Мне не могло так повезти! Только не Алисии Фрейн.
– Зачем? – мой голос сел, как будто впервые в жизни я заболела простудой.
– На оленей охотиться, – съязвила Аби и сложила руки на груди. – Лис, ты еще не проснулась? Оден Араксский едет сюда в качестве жениха. Он будет сражаться за тебя на отборе вместе со всеми.
Сердце разогналось и с такой скоростью пустило кровь по моим венам, что я будто третий раз за сутки вскипела изнутри. На этот раз это был не гнев, а что-то совсем другое. То, от чего к щекам прилил румянец. Хотелось задать Аби вопрос еще раз. Зачем? Зачем тогда все остальные женихи, если здесь будет Оден?
– Дошло, наконец? – подруга подошла и схватила меня за руку. – Ты только посмотри! Мужчина твоей мечты едет сюда, а на что ты похожа? Когда последний раз делала маску для кожи? Когда вычищала ногти? Ты еще помнишь, как носить платья?
– Аби, делай со мной все что угодно, – я смотрела вперед себя и не видела ничего. – На встрече с женихами я должна быть неотразима!
– Ты итак красотка, мы только немного наведем лоск, – хихикнула блондинка и развязала плотные ленты шляпки. – Иди в ванную, я жду тебя в своей комнате через двадцать минут. Волосы можешь не сушить!
Остаток дня прошел как в тумане. До обеда Абигейл изводила меня процедурами: делала маски для волос и тела, то и дело доставая из своего дорожного чемодана какие-то неизвестные мне составы. Увы, выросшая без матери, я понятия не имела обо всех женских секретах.
А после обеда мы перебирали гардероб, в котором с легкой руки Абигейл Мидгар были забракованы почти все платья. Пришлось снова вызывать модисток и до поздней ночи стоять на табурете, изображая куклу.
Стоит ли говорить, что в ожидании Одена я готова была помучиться и дольше, лишь бы сразу произвести на него впечатление. Может, он сразу заявит на меня права и унизительной процедуры отбора мне удастся избежать? Все-таки великие воины не склонны к долгим раздумьям.