Ледяное небо
Шрифт:
— Почему вы так ненавидите нас? — почти неслышно выдохнула она.
— А за что мне вас любить? — я распалял себя все больше, не в силах остановиться. — Вы живете там, в тепле, при ярком солнце. Купаетесь в море, нежитесь на песчаных пляжах. А мы здесь умираем от холода и голода.
— Не всем же жить на Экваторе, — с безнадёжной тоской произнесла Эдит, и мне стало вдруг жалко её, не себя.
— Не всем, правда. Да только по какому праву кто-то теперь живёт там, а кто-то выживает тут? А? У кого есть бабло, тот смог купить себе тёпленькое местечко. А для нищих туда путь заказан.
— Я не выбирала! Уехала вместе с моим отцом. Он учёный с мировым именем…
— Ваш отец Карл Чемберс? Он мог прекрасно работать здесь! В Силиконовой долине, на лучшем в мире квантовом компьютере! Но предпочёл трусливо сбежать на Экватор!
— Вы не смеете так говорить о моем отце! — в отчаянье выкрикнула Эдит. — Он делает всё, чтобы спасти Землю!
— Интересно как?
— Ради этого мы и прилетели сюда, чтобы рассказать! — почти срывая голос, воскликнула Эдит. — Мы хотим помочь!
— Помочь? Чем? Вот этими подачками? — я схватил со стола пакет с костюмом и потряс перед её лицом. — Этой тряпкой я буду вытирать собственный нужник.
— Вы даже не знаете, что это, а говорите. Это ведь я… Для вас… — она махнула рукой и не закончила.
Злость отступила, сменившись на жгучий стыд, но так взять и извиниться, не хватило духа. Схватив пакет, я быстро зашагал к выходу.
Глава 4. Катакомбы
Маленькое неуютное помещение. Облаком витал сизый табачный дым, от мерзкого запаха першило в горле и щипало глаза. Мертвенный свет из единственной лампы, свисавшей с потолка, едва достигал склизкие от изморози бетонные стены, украшением которых служили расползающиеся фракталы трещин. Квадратные столики с колченогими стульями окружили сколоченную из досок маленькую эстраду.
Но, боже мой, какая прекрасная музыка лилась с этого подиума в исполнении безногого Джервиса! Его мокрое от усилий тёмное лицо, тощая, но гибкая фигура и старенький помятый сакс излучали потрясающую энергию, которой хватило, если можно было бы её перевести в электричество, на целый город. Когда у меня паршиво на душе, я прихожу сюда, чтобы музыкальный инструмент мог порыдать за меня.
— Вы искали меня?
Я обернулся на скрипнувший стул и хрипловатый голос. Лицо Эдит Чемберс теперь не выражало раздражения или обиды, скорее казалось бесстрастным.
— Да, мисс, я хотел извиниться.
— За что? За вашу выходку на аэродроме или на складе? — голос был притворно сердит, но в шоколадных глазах уже загорелись лукавые огоньки.
Теперь я мог разглядеть её поближе. Не красотка с обложки глянцевого журнала. Лицо угловатое с выпуклыми треугольниками скул и скорбными морщинками, очертившими рот. В уголках глаз тоже затаились морщинки. Но от неё исходила такая странная манящая аура женственности, нежности, что-то было в этих глазах, повороте головы, плавных движениях рук, из-за чего я не мог отвести взгляд. Она забрала свои густые темно-каштановые с медными отливом волосы в причёску, закрепила заколками с крошечными камешками, что сделало шею беззащитной.
— За все, — просто сказал я.
— Вы померили костюм? — поинтересовалась она деловито, из чего я смог сделать вывод, что упрёков больше не будет.
— Да. Это потрясающе, — откровенно ответил я. — Никогда не видел такой удобной штуки. Хотя сказал бы, что это скорее часть скафандра, а не лётный костюм. Но комфортно, черт возьми.
Когда я вернулся со склада, бросил пакет с костюмом на кресло и долго не мог прикоснуться к нему. Но потом всё-таки сделал над собой усилие: вытащил и надел. И был поражён. Он будто сросся со мной, как вторая кожа, шелковистый, приятный на ощупь и невероятно удобный. Я бродил по разным уровням с резким перепадом температур и ощущал, как мне хорошо. Мне не терпелось испробовать его в бою. Как он сможет компенсировать перегрузку.
— Это я разрабатывала костюмы для лётчиков.
— Откуда вы узнали мой размер?
— Мне передали информацию о размерах одежды всех лётчиков. Но это не главное. Этот костюм может подстраиваться под тело человека, в зависимости от того, как вы будете меняться. Растолстеете, — улыбка тронула её мягкие губы. — Он станет больше…
— Но это вряд ли, мисс Чемберс. Моя комплекция только уменьшается. За каждый вылет я теряю пару килограмм. А кормят здесь… — я осёкся, стало неприятно, что жалуюсь.
— Сейчас вас будут кормить значительно лучше. А что вы пьёте? — она с подозрением посмотрела на бутылку из мутного зелёного стекла, за которым плескалось беловатое пойло.
— Самогон. Другого тут не бывает.
Она с осуждением покачала головой:
— Мы привезли хороший коньяк.
— Сколько?
— Несколько ящиков.
— Ну, мисс Чемберс…
— Называйте меня Эдит, — вдруг поправила она, и эта простая нежданная любезность заполнила душу теплом.
— Эдит, этих ящиков хватит на пару часов, — я усмехнулся, представив скорость, с которой наши мужики опустошат бутылки элитного пойла. — Думаю, его надо использовать только для спецпайков пилотов.
И тут мне показалось, что она стала скучать.
— Эдит, вам нравится джаз? — захотелось сменить тему.
Нет, я не хотел в детстве быть джазменом. Мечтал стать гонщиком, мчаться в крутом болиде со скоростью пятьсот миль в час по автостраде. Так что ветер бы обтекал кузов со свистом. Гонщиком я тоже не стал, но страсть к скорости привела меня в авиацию. А джазом я увлёкся, перешагнув тридцатилетний рубеж. Душа стала просить чего-то лиричного, доверительного.
— Да, хотя этот парень на эстраде фальшивит. Я чувствую.
— Ну да. Немного. Но это простительно. У него только одно лёгкое. Второе не удалось спасти. Как и ноги. Он сильно обморозился.
У неё дрогнула нижняя губа, между тонких бровей залегла едва заметная поперечная морщинка.
— Алан, я хотела попросить вас познакомить с обществом здесь. Как вы тут живете.
— Зачем? Разве вы можете чем-то помочь?
— Я — посол Красного Креста. Но дело не в этом. Хочу сама это увидеть.
— Это не безопасно. Говорю сразу.
Я с подозрением оглядел её костюм: обтягивающие брюки ярко-красного цвета, такого же цвета короткая приталенная курточка, из-под которой видна белая шёлковая блузка. И белый в ярко-алых розочках платочек, скрывавший выпирающие ключицы. Может быть, для Экватора и обычный вид, но здесь, в подземном городе, где молодых привлекательных женщин так мало, это могло привлечь нежелательное внимание.