Ледяное сердце
Шрифт:
Они ехидно прищурились, один уголок рта заполз чуть выше. Пожарский наклонился, становясь ещё ближе, бархатно прошептал почти в губы:
– До завтра, Светик.
И сразу отстранился, обогнул, зашагал дальше, наверняка уверенный, что оставил её в замешательстве, что она тут же растаяла, растеклась розовой лужицей, тронулась умом от восторга и умиления, повторяя про себя: «Да-да-да. Конечно, я с радостью стану твоим персональным ассистентом. Во всём. Вообще во всём».
Вполне вероятно, так обычно и случалось со всеми остальными. И со Светой, возможно, случилось бы. Потому что обаяния у Пожарского
В дверном проёме нарисовалась Татьяна, скользнув коротким проницательным взглядом по Свете, посмотрела вслед сыну. Выражение на лице задумчивое и напряжённое. Света не заметила в нём ни пренебрежения, ни осуждения, лишь искреннее беспокойство за близкого человека.
Мама иногда точно так же смотрела на Анфису, когда та не видела, да и на Свету, наверное, тоже. А Татьяна сделала приглашающий жест рукой, чуть слышно хмыкнула, проговорила негромко:
– Зато теперь ты в курсе, с кем придётся иметь дело. – Как будто догадывалась, что Света подслушивала. – Но, – качнула головой, – не принимай всерьёз. – Добавила ещё тише, почти шёпотом: – По большей части всё это просто внешняя шелуха.
И, похоже, ей было важно, чтобы Света в эти её слова обязательно поверила.
Глава 8
Вот странно, в «Ника Арт» Света ехала в полной убеждённости, что это всего лишь забавное приключение и не более, не просто не возлагая никаких надежд, а вообще не относясь серьёзно, исключительно ради сестрёнки, чтобы удовлетворить её любопытство и исполнить маленький каприз. Уверена была, что максимум проведёт там несколько минут, оглядится, поздоровается, скажет, что ей такая работа не подходит и распрощается. А просидела больше, чем час, и домой возвращалась уже не безработной, а при должности и с кучей необходимым для выполнения обязанностей вещей.
Вторым мобильником, память которого была забита нужными номерами. Парой ежедневников. В одном – расписание мероприятий, предстоящих и прошедших, причём с пометками не только когда, где состоится и что потребуется, но и по факту действительно ли прошло и что добавило в планы, пусть даже такое: «Отказали, накладка по времени. Пообещали в следующий раз». В другом – всё тот же список телефонов с подробными пояснениями, включавшими не только имя, фамилию, место работы или профессию абонента, но и мелкие дополнения типа «Ни в коем случае не называть по отчеству, иначе даже слушать не станет» или «Может нагрубить. Не обращать внимания. Потом сам же извинится». А также общие правила вроде «Никаких голосовых сообщений! Только звонить или писать в мессенджере».
Все те же самые таблицы, календари и списки Марьяна обещала сбросить ещё и в электронном виде, а также ссылки на сайты и странички в социальных сетях. Плюс инструкции и объяснения, выданные устно, от которых уже гудела голова. Но может, и не только от них, а в целом от происходящего и от осознания, что Света каким-то непонятным образом реально во всё это ввязалась.
Ведь, что самое интересное, своего согласия она так и не дала, формального, словами. Но все и без него посчитали, что дело решённое, что она вовсе не против и готова приступить прямо
Правда приступать к обязанностям прямо сейчас Свету никто не заставил. Это утром придётся отправиться даже не в офис, а к Пожарскому домой, так как на телефонный звонок он может не ответить. Убедиться, что клиент проснулся, что дееспособен, напомнить расписание, проследить, чтобы отбыл по назначению. А до тех пор Света совершенно свободна – как раз есть время изучить записи.
Она сошла с ума. И это не шутка, не прикол. На самом деле сошла с ума, если реально согласилась на подобное. Пусть даже ради по-настоящему хорошей зарплаты – уж точно большей, чем она получала в вузовском отделе кадров.
Может, её загипнотизировали? Что-то подсыпали в чай? Или действительно зачаровали загадочные синие глаза?
Вот последнее определённо нет. А дело, пожалуй, в том, что по-другому просто не отвлечься от снедающей изнутри боли, только если нырнуть со скалы в бушующее море – побыстрее уйти с головой в новую работу. Именно такую: суетную, непредсказуемую, незнакомую, совершенно не похожую на всё то, с чем Света сталкивалась раньше. Да и уволиться можно в любой момент.
Анфиса, вероятно, всё это время с нетерпением дожидалась её возвращения. Света даже дверь за собой запереть не успела, а сестрёнка уже нарисовалась в прихожей, спросила, многозначительно округлив глаза:
– Ну и?
Света непонимающе поморщилась.
– Что?
– С работой как? – пояснила Анфиса. – Взяли?
– Я ж тебе сразу сказала, – проговорила Света, меняя туфли на домашние шлёпки, – что мне это не подходит. – И неспешно направилась в комнату.
Сестрёнка двинулась следом, протянула разочарованно:
– Опять искать?
Света протяжно вздохнула, помолчала, потом махнув рукой, разрешила:
– Да ладно, не надо. – Немного полюбовалась, как Анфиса растерянно и недоумённо хлопала ресницами, а затем всё-таки призналась, правда без особой гордости: – В общем, с завтрашнего дня я – персональный менеджер модели.
– Ва-ау! – выдохнула сестрёнка хоть и с некоторым сомнением. – А какой?
– Ты всё равно не знаешь.
Никто из них никогда сильно не интересовался фэшн-индустрией, моделингом и именами тех людей, которые мелькали в рекламных роликах и на баннерах, если те не были популярными певцами или артистами.
– В инете посмотрю, – невозмутимо парировала сестрёнка, плюхнулась на стул перед компьютерным столом, положила ладонь на мышь, но тут же обернулась, уставилась с подозрением. – Или ты просто прикололась?
А вот и нет. Самой удивительно, но это чистая правда.
– Александр Пожарский, – сообщила Света. – Только вряд ли ты о нём что-то найдёшь.
– Чего это? – фыркнула Анфиса, доложила: – Уже нашла. – И тут же выдала, пялясь в экран: – О-о-о! Офиге-еть! Какой красавчик!
– Вот именно, – вывела Света скептически, заметила наставительно: – И лучше не облизывайся, а держись от таких подальше.
– Почему это?
– Потому что обычно такие красавчики очень эгоистичные и самовлюблённые, остальных считают вторым сортом. Ещё и избалованные вниманием. Самооценка зашкаливает, корона на мозги давит.