Ледяной человек

Мураками Харуки

Признаться честно, мне стало страшно! Охватило предчувствие, что на Южном полюсе с нами произойдет что-то необратимое. Раз за разом я видела сон, один и тот же кошмарный сон: я иду пешком, падаю в глубокую яму и замерзаю, не замеченная никем. Скованная льдом, я смотрю на небо. В сознании, но не в силах пошевелить даже пальцем. Жуткое ощущение! Я понимаю, что мгновенье за мгновеньем превращаюсь в прошлое. У меня нет будущего - только наслаивается прошлое. И все всматриваются в такую вот меня. Они видят, как я, пятясь, удаляюсь прочь.

Я

открываю глаза. Рядом спит ледяной человек. Бездыханно спит. Будто умер и уже остыл. Но я люблю ледяного человека. Я плачу. Мои слезы падают на его щеку. Вдруг он просыпается и обнимает меня.

– Видела странный сон, - говорю я ему. Он медленно качает головой в темноте.

– Это просто сон, - успокаивает он.
– Сны - они приходят из прошлого, а не из будущего. Не сны тебя тяготят, а ты их! Понимаешь?

– Да, - отвечаю я, но у самой нет никакой уверенности.

В конце концов, мы с мужем сели в самолет, вылетающий на Южный полюс. У меня не нашлось ни одной причины, чтобы отменить путешествие. Пилоты и стюардессы самолета были странно молчаливы. Я хотела посмотреть в окно, но из-за толстых облаков ничего не было видно. Вскоре окно покрылось льдом. Муж все это время молча читал книгу. У меня не было ни воодушевления, ни радости от самой мысли путешествия. Я просто четко выполняла то, что мы решили сделать.

Сойдя с трапа на землю Южного полюса, муж, как показалось, сильно вздрогнул. Это длилось быстрее одного мгновения - никто и глазом моргнуть не успел и, естественно, ничего не заметил. Да и сам он виду не подал, однако, от меня это не ускользнуло. Тело мужа как-то стремительно, но вместе с тем тихо задрожало. Я внимательно смотрела сбоку на его лицо. Он приостановился, взглянул на небо, затем на свою руку и глубоко вдохнул. Потом посмотрел на меня и приветливо улыбнулся.

– Вот то место, о котором ты мечтала?
– спросил он.

– Да.

Я предполагала увидеть полюс таким, но в чем-то реальность превзошла ожидания. Там почти не было людей. Всего один ничем не приметный городок. В городке также лишь одна ничем не приметная гостиница. Южный полюс - не место для туризма, там даже пингвинов не видно... как и северного сияния. Я обращалась к редким прохожим: "Где можно увидеть пингвинов?" - однако, люди проходили мимо, лишь покачивая головами: они не понимали моих слов. Тогда я попробовала нарисовать фигуру пингвина, но они по-прежнему проходили мимо, так же покачивая головами. Я была одинока. За городком - один лед. Ни деревьев, ни цветов, ни рек, ни прудов, - ничего. Насколько хватало глаз - лишь бескрайняя ледяная пустыня.

А муж - тот без устали переходил от одного места к другому со своим белым выдохом, инеем на пальцах и вглядывался в даль острыми сосульками глаз. Он сразу же выучил местный язык и общался с жителями таким же скрипучим голосом. Но мне было совершенно непонятно, о чем они так оживленно беседовали. Муж явно потерял голову от этой местности. Что-то здесь притягивало

его. Поначалу это меня сильно задевало, казалось, меня бросили одну, муж предал и не обращает внимания.

В этом окутанном толстым льдом безмолвном мире я постепенно теряла все силы. Потихоньку, по чуть-чуть. Так, у меня не осталось даже сил злиться. Будто бы где-то потеряла компас ощущений. Потеряла направление, время и важность своего существа. Не знаю, когда это началось, когда закончится? Очнувшись, я уже была бесчувственно заточена во льдах миром бесцветной вечной зимы. Но, даже лишившись почти всех ощущений, я поняла одно: "На Южном полюсе муж - уже не мой прежний муж". Я не к тому, что что-то изменилось. Он по-прежнему внимателен, любезен. И, самое главное, я прекрасно понимаю, что его слова исходят от сердца. Но я также знаю, что ледяной человек - уже совсем не тот, каким я встретила его в гостинице на лыжном курорте. Странно, но я даже не могу никому об этом рассказать: все люди Южного полюса доброжелательны к нему, в то время как ни одно мое слово им не понятно. У них одинаковое белое дыхание, иней на лице. Они шутят, разговаривают, спорят и поют на скрипучем южно-полюсном языке. А я, как птица в клетке, сижу одна в гостиничном номере, смотрю на серое, беспросветное по нескольку месяцев небо и учу грамматику мудреного южно-полюсного языка (которую мне вряд ли когда-нибудь удастся одолеть).

Перенесшего нас сюда самолета уже и след простыл: он сразу же упорхнул в небо. Аэродром опустел. Вскоре взлетная полоса оказалась погребенной под толстым слоем льда. Так же, как и мое сердце. "Зима пришла, - объяснил мне муж.
– Очень долгая зима. Пока она длится, не прилетит ни один самолет, не придет ни один пароход. Все замерзнет. Ничего не поделаешь - придется ждать весны."

Я заметила, что беременна, через три месяца после нашего приезда на Южный полюс. Я знала: малыш, которого я рожу, будет маленьким ледяным человеком. Утроба моя похолодела - в ней плавали тонкие кусочки льда. И я чувствовала этот холод внутри своего живота. Я знала: у малыша будут такие же, как у отца, глаза-сосульки и покрытые инеем руки. И что наша новая семья уже никогда не покинет Южного полюса. Вечное прошлое, эта абсурдная тяжесть крепко связала нас по рукам и ногам так, что нам уже не вырваться.

Сейчас у меня уже почти не осталось того, что называется "сердцем". Порой я даже не могу вспомнить его тепло. Но пока еще могу плакать. Я совсем одна, одна-одинешенька в этом самом унылом и холодном месте мира. Когда я плачу, ледяной человек целует меня. Тогда мои слезинки превращаются в льдинки. Он берет эти ставшие льдинками слезинки и кладет себе на язык: "Знаешь, я люблю тебя." И это не ложь, я точно знаю. Ледяной человек любит меня. Вдруг, откуда ни возьмись, налетает ветер и уносит белое дыхание его слов в прошлое... в прошлое... Я плачу. Продолжая лить льдинки-слезинки. В ледяном доме на далеком и холодном Южном полюсе.