Ледяной дракон
Шрифт:
Бедняжка! Могу себе представить, как она переживает за родителей. Вот если бы мои мама с папой оказались в каком-нибудь подземелье, я бы ничего не пожалел, чтобы вытащить их наружу!
Тем временем мы продолжали снижаться. Крошечные деревушки примостились на южном склоне вулкана, метрами ниже бескрайнего кратера. Копыта лошадей ударились о мерзлую землю, и животные галопом понеслись по ледяному насту по самому краю жерла.
– Погребена звуком и безмолвием, – задумчиво повторила Сидни. – Кажется, очередная загадка. Впрочем, когда дело касается
– Надеюсь, мы сами-то нигде не погребемся? – пробурчал Джон. Никто не ответил на его шутку, поэтому друг обиженно произнес: – Ну и не смейтесь!
Препираться не было времени – мы были у цели и теперь спешивались. Мы с Сидни помогли валькириям вбить в лед железный кол у самого края жерла, к которому потом привязали толстый канат. Канат змеился вниз, убегая в глубь кратера.
– Вулкан ведь потухший, верно? – поинтересовалась Сидни.
– Обычно дело обстоит именно так, – уклончиво ответила мисс Мардж.
– Обычно?! – возмущенно воскликнул Джон. – Ну и что мы будем делать, если ему приспичит снова стать активным?
Мисс Хильда уставилась внутрь кратера так, словно там было написано, когда вулкан снова начнет извергать лаву. Без малейшего намека на шутку она произнесла равнодушным голосом:
– Вспомните все хорошее, что с вами произошло.
Сидни моргнула:
– Все последние десять лет?
– Возьмите факелы! – Мисс Лилиан достала из седельных сумок факелы и вручила их нам, зажигая. – Нам пора. Один ждет. Удачи!
– Постойте! – Джон был готов наброситься на валькирий с кулаками. – И никакого совета напоследок?
Мисс Мардж сурово окинула нас взглядом с высоты своей лошади.
– Запомните… – начала она.
– Да? – с надеждой переспросил я.
– …конец близок!
– Ну спасибо! – возмущенно фыркнул Джон. – Удружили!
Подняв тучу снега, валькирии взметнулись вверх, обдав нас льдышками. Мы угрюмо уставились в темный провал вулкана, который не сулил ничего хорошего. Из глубин жерла время от времени вырывался пар, поэтому рассмотреть, что там, на дне, не было никакой возможности. Странные скрежещущие, а временами и рокочущие звуки эхом отражались от скал.
Джон покачал головой:
– Ну мы и вляпались…
– Когда несколько лет назад произошло извержение вулкана, ученые обнаружили целую сеть подземных ходов, но изучить их так толком не успели, – объяснила Дана. – Нам повезло.
Было трудно представить, что нам вообще могло повезти.
Я решил спускаться первым. Скользя по веревке, я ступил на узкую тропку, которая спиралью вилась вдоль внутренностей вулкана. Подаренный валькириями меч я использовал как ледоруб – он помогал мне цепляться за отвесные каменные глыбы. Один за другим мы опускались в мрачный кратер. Спустя час мы стояли на узком скальном выступе и хмуро смотрели в чернеющее отверстие сбоку от нас.
– Вход в шахты? – первой нарушила молчание Сидни.
Дана кивнула.
– Располагает, – в который раз попытался пошутить Джон.
Располагает или нет, но мы с Даной шагнули внутрь, освещая себе путь факелами. Надо признаться, что они не сильно помогли. Мрак оказался плотным, чуть ли не давящим, мы видели в лучшем случае на полметра впереди себя. Приходилось практически ползти, чтобы не раскроить себе череп о низко нависающие зазубренные камни. Мы медленно двигались в глубь шахты, пока наш путь не преградила широкая волокнистая паутина.
– Если на нас нападет гигантский паук, – забормотал Джон, – я очень расстроюсь, правда, я и сейчас расстроен, так что разницы никакой не будет. Кстати, а эти шахты заброшены?
Дана мечом рубанула по паутине, отодвинула липкие нити в сторону и прошла вперед.
– Наверное, – махнула она рукой, призывая следовать за нею.
– Наверное? – ухмыльнулся Джон. – Да ты, как я посмотрю, уже спелась с валькириями, рассуждаешь, прямо как они…
– Тс-с-с! – шикнула Сидни. – Что это там?
Слева от нас находился узкий туннель, откуда донесся протяжный рев. Трясясь от страха, мы ступили внутрь него, эхо разносило звук по коридору, многократно усиливая и отражая от скал. По мере нашего продвижения вперед своды туннеля все поднимались, и уже скоро мы вышли в просторную подземную залу, в дальнем углу которой с грохотом низвергалась вода.
– Водопад! – воскликнул Джон, а затем, помедлив, добавил: – Погребена звуком… Как думаете, эта руна может оказаться за водопадом?
– Если только один способ узнать. – Сидни слегка подтолкнула меня локтем: – Оуэн, твоя лира.
С тех самых пор, как мы «позаимствовали» античный инструмент Орфея из музея и оказалось, что я могу извлекать из ее семи струн какие-никакие, а вполне мелодичные звуки, мы так привыкли использовать лиру, что просто не мыслили себя без нее. Правда, каждый раз, когда я начинал играть на ней, у меня раскалывалась голова, но я стоически переносил эту неприятность, убеждая себя, что такова цена магии. Лира Орфея уже несколько раз спасала наши жизни, поэтому, снова превозмогая боль, я приготовился играть. Вручив Сидни свой факел, я занес пальцы над струнами, а затем медленно коснулся сначала одной струны, а потом другой. Знакомая боль резанула где-то по лбу, а глаза сделались похожи на огненные шарики – их щипало, они горели. Музыка сработала: вода замедлила свое падение, а затем капли замерли в невесомости в воздухе, застыв на месте. Все это живо напоминало некий водяной занавес, под которым мы и прошли.
– Впечатляет, – бросил Джон. – До сих пор не могу привыкнуть к тому, как лира действует! А ведь, кстати говоря, она изрядно попортилась!
Друг был, как всегда, прав. Я использовал инструмент как оружие, оборонялся им, на лире лопались струны, но, несмотря ни на что, она все еще издавала звуки. Очень надеюсь, что и сегодня инструмент уцелеет и мне не придется собирать его по кусочкам.
Мы медленно, один за другим, проходили под застывшим водопадом, как за спинами у нас послышались шарканье ног, хруст, стуки, вздохи.