Ледяной фонтан
Шрифт:
– А ты не смей мешать!
– Что ж, посмотрим, насколько сильна может быть любовь смертного, – Домианос подмигнул собственной тени, озадаченно сидевшей на краю фонтана, – у него есть времядо последнего удара часов в новогоднюю полночь! То есть четыре дня!
Адонис тяжело вздохнул. Но сейчас, как никогда прежде, нельзя останавливаться или сворачивать. Он вспомнил, как несчастные глаза парня превратились в горящие счастливые звезды всего за пару секунд, как разбитое сердце полностью ожило до последнего своего осколка, а боль и отчаяние сменились надеждой и верой. Без любви люди невыживут, более
– Дай времени до первого луча рассвета в следующем году! – попросил Адонис, – они должны его встретить вместе. Времени будет достаточно.
– Договорились, – нехотя согласился Домианос, косясь на ненавистный фонтан, – по рукам!
Он быстро снял с правой руки черную перчатку и быстро пожал ею руку Адониса. На указательном пальце блеснул огромный золотой перстень с черным граненым камнем, Домианос быстро опустил его в темную пенящуюся воду фонтана. От черного камня, словно электричество от опушенного в воду провода, в разные стороны потянулся холод и иней. Через пару секунд вода в фонтане превратилась в лед до самого дна, трубы со скрежетом изогнулись, журчащие струи тоже замерзли до последней капли. Фонтан заснул.
Сашка топтался на месте, дрожа от морозца и любопытства, встречая и провожая розовощеких прохожих на выходе из парка. Вдруг, около разноцветного шатра со сладкой сахарной ватой он опять увидел их. Машка возвращалась с катка, ее спутник не отходил ни на шаг и сейчас торопливо высматривал для нее самый большой клочок ваты. На минуту прежняя боль вернулась, сердце опять стиснули старые ржавые тиски. Ни за что на свете парню не хотелось столкнуться с ними лицом к лицу. Усталые и довольные его обидчики направлялись прямо к нему, пряча счастливые лица за огромными разноцветными клубами ваты.
– Добрый вечер! Давно стоишь?
Санька буквально подпрыгнул от неожиданности и, резко развернувшись, подпрыгнул снова. Перед ним стоял невысокий кареглазый парень в модном черном пальто. Белобрысые вьющиеся волосы были аккуратно собранны в тугой хвост. В одной руке он держал серебряный навороченный телефон, который двадцать минут назад, благодаря Саньке, искупался в снегу, в другой руке был зажат черный кожаный портмоне. По деловому костюму с галстуком и наглаженной рубашке, выглядывающим из-под пальто Сашка тут же догадался, что перед ним «восходящая звезда российского бизнеса».
– Мм… нет, не так давно, – он замялся и с опаской пожал протянутую теплую руку, недоумевая, чем он может оказаться полезен такому успешному молодому человеку. Разве что для хорошей взбучки за покоцанный дорогой телефон. Сперва Санька думал броситься наутек, но затем потихоньку успокоился, припоминая слова о встрече, упомянутые в телефонном разговоре.
– Пойдем, покажу тебе свою подружку! Согреешься! – стандартно улыбнулся белобрысый, – кстати, я Арсений!
– Саня!
Сашку бросило в жар от таких слов, он живо представил себе высокую вреднющую блондинку, и принялся двумя ладонями приглаживать свои замерзшие, торчащие во все стороны волосы.
К его великому удивлению, а может быть и счастью, «подружка» оказалась отличной серебристой иномаркой. Она радостно взвизгнула, подмигнув
– Запрыгивай! Сейчас включу печку!
Сашка, извиняясь взглядом за свои коньки, довольно плюхнулся на заднее сиденье, заваленное всякими безделушками. Это было как раз в тот момент, когда Машка, прикрываясь сахарной ватой, проходила мимо. От удивления она широко раскрыла свои серые глаза и чуть не выронила свое лакомство.
– А жизнь налаживается! – улыбнулся сам себе Санька.
Арсений повернул ключ зажигания, машина плавно тронулась, быстро набирая скорость.
– Где поужинаем? – спросил он.
– В Мак-Дак! – тут же ответил его пассажир, нащупывая в кармане несгорающую сумму в триста рублей. С такими финансами он сильно рисковал остаться за порогом кафе.
– Отлично! – согласился Арсений, его карие глаза зорко следили за дорогой и успевали присматривать через зеркало за пассажиром в красной потертой толстовке, – ты, наверное, меня уже не помнишь? Летний лагерь «Ромашка», третий отряд, вторая смена.Сашка озадаченно почесал вихрастый затылок, потихоньку вспоминая, где же он прежде видел эти кудряшки и внимательные карие глаза.
Восемь лет назад, теплый июльский вечер, дискотека в летнем лагере «Ромашка». Облитые одеколоном ребята прыгают под хиты «Руки вверх» рядом с разрисованными косметикой девчонками. Толкая танцующих, наступая на ноги и получая подзатыльники, по танцполу носятся, как угорелые, несколько пацанов лет двенадцати, догоняя друг друга, радостно ударяя по плечу и с криком «Ты водишь!» снова ныряют в пеструю толпу. Вдруг, один из них, самый шустрый со взмыленной нечесаной головой, одетый в рваную запачканную футболку и потрепанные шорты, поскальзывается на мокром полу и летит прямо под ноги невысокому, коротко подстриженному белобрысому парню в светлой рубашке и новых джинсах.
– Сенечкин! Стой! – Арс крепко схватил за руку нарушителя, – не вырывайся! Дело есть!
– Отпусти! Не сдавай меня вожатым! – умоляюще смотрели на него серо-голубые глаза.
– Дело есть! Надо поговорить! – белобрысый мальчишка разжал свой правый кулачок перед Сашкиным носом: в самом центре ладони лежал пестрый кубик жвачки “Love is”, –пошли, обсудим!
И он потянул Саньку за руку к выходу из актового зала.
– Слушай! Я должен сбегать в отряд, мне нужно больше жвачки! – деловитым шепотом сказал Арсений, внимательно наблюдая умным карим взглядом за реакцией собеседника: серо-голубые глаза заблестели от интереса, а брови поползли вверх от приятного удивления, когда Арсений протянул руку с целой нетронутой жвачкой, – вот, это тебе!Но ты должен мне помочь!
– Все, что хочешь!
– Да мелочь! Последи за Линкой, пока меня не будет, – Арсений важно деловито взглянул на старые отцовские часы, болтавшиеся ша широком ремешке на его правом худеньком детском запястье, – это минут пять! Я не хочу, чтоб она с кем-то танцевала медляки! Особенно с Серегой из второго отряда!
– Мм… ну, хорошо! – улыбнулся Санька, разворачивая жвачку и собираясь идти выполнять задание.
– Стой! – остановил его Арсений, и, порывшись в карманах, достал еще целых три “Love is”, – вот, эти все тебе! Скоро еще принесу!