Ледяной клинок
Шрифт:
– А вдруг его перенесли? – Олен потер слипающиеся глаза.
– Это невозможно. Только император может трогать Камень Памяти без вреда для себя.
– Значит, нужно проникнуть в тронный зал, отыскать тайник, вскрыть его и прикоснуться к булыжнику?
– Примерно так, – кивнул Бенеш. – И он либо подарит тебе память прежних хозяев Безариона, либо убьет. Похоже, что в этой груде книг нет ничего ценного…
– В любом случае нет времени это проверять, – вмешалась Саттия. – Пора уходить, корни и листья. Иначе нас поймают прямо тут.
Она отложила прямоугольный лист пергамента с какой-то схемой, легко вскочила на ноги. Ученик мага поднялся с кряхтением, поморщился, когда затекшие ноги закололо. Но не стал медлить, повел рукой, пробормотал несколько слов – и книги, как стая чудных насекомых, полетели обратно к полкам.
Через мгновение тот участок пола, где они лежали, оказался пуст. Один за другим ночные посетители библиотеки выбрались в коридор. Дверь закрылась с мягким щелчком. Вязь покрывающих ее символов на мгновение засветилась, образовав настоящее облако радужного сияния.
Когда погасла, пустились в обратный путь. Двигались торопливо, почти бегом, насколько позволяла темнота.
– Тихо, – прошептала Саттия, когда впереди стала видна узкая полоска тусклого света, пробивающегося под открытой дверью. – Там, снаружи, кто-то есть…
Застыли, прижавшись к стене. Олен положил ладонь на меч и прислушался. Вскоре стали слышны негромкие шаги, басовитый голос пробормотал:
– Ох, соловей-соловей, пташечка… Что ж ты так рано встаешь, гнида горластая? А мне броди тут, слушай твои вопли…
Судя по всему, наставник, сторожащий Дом Истинного Знания, ближе к утру решил обойти здание.
И стоит ему заметить, что дверь открыта, а замок висит только на одной петле – троих любителей совершать ночные прогулки ждут неприятности. Но шаги и бурчание удалились, стало тихо. Затем через щель донеслась песня соловья – мелодичный свист и пощелкивание.
– Ушел, – проговорила Саттия, – боги сегодня на нашей стороне…
– На нашей или нет, а надо убираться отсюда, – голос у Бенеша слегка подрагивал. – А то явится еще кто-нибудь…
Выбрались наружу, под наполовину фиолетовое, наполовину розовое небо. Ученик мага приладил на место замок, тот щелкнул. Начертал магический символ, при свете утра неразличимый, первым шагнул в разошедшиеся заросли.
Сонливость одолевала, глаза закрывались, но Олен заставлял себя идти, да еще и поглядывать по сторонам. На зевающую Саттию надежды не было, а Бенеша занимали куда более активные, чем во тьме, кусты. Ветви шевелились, как покрытые отростками щупальца, от корней доносился шорох, растения словно тянулись к людям, норовя схватить, сжать, разорвать на кусочки…
– Да, кстати, – Саттия подала голос, когда стал виден жилой корпус. – Когда мы сбежим из этого гостеприимного пристанища?
– Как только Рыжий объявится, – сказал Олен. – Надеюсь, что это произойдет сегодня же вечером.
– Эх, а спать когда… – Бенеш обернулся и поглядел туда, где над горизонтом, толкая перед собой волну желтого сияния, восходило солнце.
В жилой корпус вступили на цыпочках. Девушка кивнула и скрылась в правом коридоре, Олен и Бенеш заковыляли к своей комнате. У самой двери остановились и прислушались – Радек храпел так же, как вечером, доносилось посвистывание носом Ктари.
Олен проскочил к лежаку, торопливо разделся и скользнул под одеяло. Едва сомкнул глаза, как ощутил, что его изо всех сил трясут за плечо. С неимоверным трудом поднял тяжелые, будто каменные веки, сфокусировал взгляд. Расплывчатое темное пятно сложилось во встревоженное лицо Радека.
– Ну ты и спать, да… – хмыкнул он. – Давай, вставай. А то завтрак уже принесли, скоро за работу…
– Ага… – шевелиться оказалось так же тяжело, как грести соломинкой. Двигаясь, словно муха весной, Олен поднялся и доковылял до стола, где соседи по комнате бодро работали ложками.
Тут же сидел и Бенеш, сонный и мрачный, точно медведь-шатун, с мешками под глазами.
– Поели? – двери открылись, внутрь заглянул наставник Бордейс. – Собирайтесь. Те, кто пришел вчера – на Испытания, остальные – на работу…
Бенеш, Радек и Алтим вышли в коридор, Олен замешкался и оказался один на один с Ктари.
– Слушай, друг, – проговорил уроженец острова Тенос, – а где вы были сегодня ночью? Я просыпался, но ни тебя, ни твоего рыжего приятеля на месте не оказалось.
– Тебя это интересует? – Олен поглядел в темные, непроницаемые глаза Ктари, на руку, застывшую рядом с кинжалом. – Почему?
– Нет особой причины, – на губах островитянина застыла кривая усмешка. – Просто интересно. Если не хочешь говорить – твое дело.
– Не хочу.
Ктари покачал головой, убрал руку от оружия и первым пошел к двери.
За девятнадцать дней, прошедших с момента выезда из Гедена, Лотис тал-Лотис Белая Кость возненавидел верховую езду. Он пропах конским потом, отбил «подушки страсти» о седло так, что они начали напоминать роговой нарост. Людская одежда стала немного более привычной, но не сделалась от этого удобнее. А на то, чтобы помыться, ни разу не нашлось времени.
Точно стая бешеных волков, посланцы мага пронеслись через графство Геден и герцогство Гавария. В Гюнхене Аллоэн тар-Удланд Осиновый Лист вывел их к горелым развалинам большого дома. Там они провели несколько часов, прежде чем он сумел заново взять след.
Потом началось петляние по диким лесам и болотам.
Беглый олдаг точно издевался над преследователями. Он поворачивал в самых неожиданных местах, ехал через непроходимые чащи. След держался слабый, лошади выбивались из сил, альтаро скрипели зубами, но ни один не позволял себе даже слова жалобы.